Укридж - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2011)

— Пятнадцать фунтов, — сказал Укридж. — Пятнадцать золотых соверенов, мой мальчик! И всего за одну неделю скачек! Не забывай, скачки устраиваются круглый год. Из месяца в месяц, из недели в неделю мы будем расширяться, мы будем разворачиваться, мы будем развиваться. Было бы уместно, старичок, шепнуть словечко-другое ребятишкам на этом сборище, рекомендуя им наши услуги. Айзек О’Брайен — так называется наша фирма, Блю-стрит, три, Сент-Джеймс. Телеграфный адрес: «Айкоби, Лондон». Наш представитель присутствует на всех сколько-нибудь значимых скачках. Но про мою связь с фирмой не упоминай. Не хочу, чтобы она получила огласку, так как это может неблагоприятно сказаться на моем положении в обществе. А теперь, малышок, если мы не хотим опоздать на эту оргию, возьмем ноги в руки.

Укридж, как я где-то уже объяснил, покинул школу не с развернутыми знаменами. Попросту его исключили за то, что он вечером тайно отправился на деревенскую ярмарку, и только после нескольких лет холодного игнорирования его допустили в нравственно чистое братство выпускников.

Тем не менее в смысле патриотизма он никому не уступал.

Пока мы ехали в ресторан, где предстоял обед, он со все большим чувством упоминал милую старушку-школу, а к тому времени, когда обед подошел к концу и начались спичи, он впал в настроение, толкающее людей проливать умиленные слезы и приглашать на длительные совместные прогулки тех, при виде кого в более спокойные моменты они укрылись бы за ближайшим углом. Укридж переходил от стола к столу с большой сигарой во рту, тут обмениваясь воспоминаниями, а там рекомендуя однокашникам, достигшим видного положения в церковных кругах, делать свои ставки только у Айзека О’Брайена, Блю-стрит, три, Сент-Джеймс. Солидная, надежная фирма, телеграфный адрес «Айкоби, Лондон».

Спичи на таких обедах всегда начинаются длинной нашпигованной статистикой речью председателя, который, украдкой сверясь со своими заметками, сообщает о разнообразных успехах выпускников за прошедший год. И в данном случае он начал с упоминания, что А. Б. Боджер («Милый старина Боджер» — реплика Укриджа) был награжден Золотой Медалью Мутт-Спивиса за Геологические Изыскания в Оксфордском университете, что В. Г. Воджер получил сан помощника настоятеля Уэстчестерского собора («Так держать, Воджер, старый конь»), что в награду за строительство водопровода в Стреслау Дж. Дж. Своджер получил от правительства Руритании орден Серебряного Мастерка третьего класса (со скрещенными кирками).

— Кстати, — сказал председатель в заключение, — прежде чем умолкнуть, мне хотелось бы добавить еще кое-что. Выпускник Б. В. Лаурор выдвинул свою кандидатуру на выборах в парламент, каковые состоятся в Редбридже на следующей неделе. Если кто-нибудь из вас захочет отправиться туда и протянуть ему руку помощи, я знаю, он будет рад ей.

Председатель опустился на свой стул, и наделенный кожаными легкими распорядитель церемонии хрипло провозгласил у него за спиной:

— Милорд, мистер председатель и джентльмены, прошу тишины для мистера Г. К. Годжера, который предложит тост за здоровье гостей.

Г. К. Годжер воздвигся с целеустремленным выражением на лице, которое удается наблюдать только на лицах тех, кому слова предыдущего оратора напомнили историйку о двух ирландцах, и общество, насыщенное дорогостоящей пищей, располагается поудобнее, чтобы благодушно ему внимать.

Но только не Укридж. Он эмоционально взирал через стол на своего старого друга Лаурора. На подобных банкетах пирующих обычно рассаживают так, чтобы однокашники сидели за одним столом, а будущий член парламента от Редбриджа принадлежал к нашей когорте.

— Носач, старый конь, — вопросил Укридж, — это правда?