Свет Черной Звезды - Звездная Елена (2020)

— Потому что Араэн поставил ее удерживать контур. Малейшее мое применение силы — и она погибла бы.

Судорожно вздохнув, уточнила:

— Он знал?

— Он да, — подтвердил кесарь. Усмехнулся и добавил: — Она и Элионей нет.

И на меня обрушилось все понимание той дичайшей ситуации.

— Это так… по-темному, — прошептала я, вспомнив с каким спокойствием и даже улыбкой, Арахандар Властитель Ночи подвергал жуткой смерти своих сыновей.

Араэден лишь улыбнулся. Я же, придвинувшись ближе, на всякий случай исследовала руками его спину, а то мало ли…

— Там нет никаких кинжалов, нежная моя, — прошипел кесарь.

— Да кто вас знает! — воскликнула я, отстранившись и снова сев перед ним, — с вашей то склонностью к мазохизму, я уже ни в чем не уверена.

Он улыбнулся. Самая теплая из всех улыбок императора, которую мне доводилось видеть.

— Что было дальше? — придвинувшись чуть ближе и взяв его за руку, практически шепотом спросила я.

Легкая усмешка, без тени веселья, и откровенно мрачное:

— Менее всего я ожидал, что им удастся вышвырнуть меня из этого мира. Ты поймешь, нежная моя, ты знаешь, что такое ответственность… Я нес ее за слишком многих. Я был единственным щитом между Тэнетром и Эрадарасом, я был единственным, что защищало малые народы, от поголовного истребления, я был единственной защитой для моей матери. Оказаться живым в Рассветном мире, осознавая, что их всех убьют… было тяжело.

— Вы не были живым, — вспомнила я, — вы были практически трупом.

— Без разницы, — ответил кесарь, — никакая физическая боль не могла затмить тревогу, пожиравшую меня сильнее с каждым днем. Я заигрался в любовь и благородство, я заигрался… а расплату понесли они.

Я лишь сидела, держа его ладонь, и понимая, насколько Араэден прав. Есть те, кто может позволить себе любить без оглядки, а есть те, на ком ответственность за многих, и у нас нет права на ошибку и чувства, потому что за наши чувства и ошибки кровью платят другие.

— Ты понимаешь, — улыбнулся император. — Ты всегда это понимала, нежная моя.

Я промолчала, с болью глядя на него, и спросила:

— А после вы потеряли Дарику?

Знала эту историю, практически полностью, и все же… хотела услышать от него.

Араэден посмотрел на меня и тихо ответил:

— Их обеих.

В моем взгляде отчетливо промелькнуло непонимание — Мейлина, насколько я помню, была вполне себе жива и здорова, даже в убийстве Динара радостно участвовала.

— Не особо радостно, — резонно возразил кесарь. Вздохнул, складывалось ощущение, что говорить ему все сложнее, и пояснил: — Я был слишком не осмотрителен. В поисках способа возвращения домой, я заходил все дальше и дальше, оставляя Дарику и ее дочь на все больший срок. Это было ошибкой. Мне следовало взять их с собой, пусть путешествие уже не было легким для Дарики, но следовало, я знал, что человеческая стая уже давно лишь стая – для активации агрессии им не хватало лишь искры… Я знал это, но я не думал, что ТаЭрхадан столь быстро захватит власть. Я просчитался. Моя вина.

Это были очень смутные времена, просчитаться было не сложно.

— Не сложно, — усмехнулся кесарь, — но я рос как представитель высшей расы, и считал себя гораздо дальновиднее людей… Моя ошибка.

Он вздохнул и продолжил:

— Дарику убили на глазах Мейлины. И эта та боль и потеря, которую не излечить никаким временем, но последовавшее за произошедшим насилие, оставило не меньший шрам в ее душе. Когда я сумел добраться до Мейлины, от улыбчивой смешной девочки не осталось ничего… Я потерял их обеих, нежная моя, окончательно и безвозвратно.

Долгая пауза и кесарь добавил:

— Мейлина не хотела жить. Я пытался, объяснял, доказывал — она не хотела жить, а я не мог винить ее за это, вина была исключительно на мне. И тогда я дал обещание, что если она будет жить, в Рассветном мире больше не будет войн. Войн и сильных магов, способных поднять народ на восстание.