Эра Милосердия - Вайнеры Братья (1976)

Сегодня под председательством французского коменданта генерала де Бошена состоялось 14-е заседание союзной комендатуры города Берлина. Заседание решило дать распоряжения полицейпрезиденту относительно:

а) организации ШУТЦПОЛИЦАЙ - охранной полиции и КРИМИНАЛЬПОЛИЦАЙ уголовной полиции; б) полномочий берлинского полицейпрезидента вообще.

Берлин, 11. ТАСС - Если хочешь, можем пешком пройтись,- предложил Жеглов.

Вечер был ясный, теплый, и мы не спеша пошли с ним по Петровке к центру. Около "Эрмитажа" толпился народ - с большим концертом выступали Лев Миров и Евсей Дарский, и шустрые ребята сновали в толпе с криком: "Хватайте билеты! Шутят Миров - Дарский, со своим джаз-оркестром выступает Эдди Рознер". Я подумал, что хорошо бы сходить на такой концерт с Варей, но до получки это было нереально:

билеты стоили от тридцатки и выше.

- Эх, кабы нам с тобой заловить сегодня Ручечника...- сказал мечтательно Жеглов.

- Трудно небось...

- Что значит "трудно"? Наша работа, как и его промысел, зависит от удачи. У меня вся надежда на то, что он нас с тобой в лицо не знает.

- А ты его знаешь?

- Видел я его. И потом, напарница его найти поможет,- усмехнулся Жеглов.

- Это как понять?

- Ну, когда высмотришь самую красивую женщину в театре,- значит, где-нибудь и он поблизости шьется.

- Почему?

- А у него метод такой - он на подхвате только красавиц держит. Приходят они в театр или в коммерческий ресторан и начинают пасти парочку в дорогих шубах. При первой возможности он вынимает у кавалера номерок от гардероба, а красулька его получает шубу. И отваливают. Вот и весь фокус...

- Можно подумать, что некрасивой не дадут пальто по номеру,- усомнился я.

- Дать-то дадут, но психология в том, что красивая женщина сама по себе отвлекает внимание, для нее всегда хочется сделать что-нибудь приятное. Да и барыши с красавицей делить, наверное, приятнее, чем с уродкой...

- Вот в этом наверняка и есть вся его психология,- сказал я мрачно. Мне почему-то стало обидно, что какому-то мерзкому воришке достаются красивые женщины и он их использует как воровской инструмент, когда они, может быть, какому-то хорошему человеку счастье жизни могли составить.

- Да нам с тобой плевать, почему он так поступает,- сказал Жеглов.Важен факт!

- Слушай, Глеб, а откуда у него кличка такая - Ручечник?

- А-а, это смешно. Мы сперва думали, от его первой профессии - ручки вышибать.

- Это как?

- А вот так: подходит он к любому джентльмену, желательно иностранцу, и начинает его радостно хлопать по плечам, по груди, хохочет, кричит: "Здорово, Боря!" - или там Коля, Вася - как хочет. Декорация такая, что он, мол, обознался, принял человека за старого друга. Потом выясняется - у него аж слезы от стыда на глазах. Извиняется, уходит...

- А смысл?..

- В том, что он так ловко хлопает человека, что вышибает из кармана авторучку, а если повезет, то и бумажник. Между прочим, хороший "паркер" с золотым пером тысячу стоит...

- Силен бродяга!

Жеглов кивнул:

- Ну да. А как его установили да взяли, оказалось, что и фамилия у него подходящая - Ручников.

В театр мы вошли через служебный вход, где с Жегловым стал препираться толстый взмыленный администратор в очках, сдвинутых на затылок. Но Жеглов как-то очень быстро его окоротил: взял за пуговицу и, подтягивая к себе с такой силой, что нитки трещали, сказал:

- Вы мне не контрамарки дадите и даже не билеты, а записку к капельдинеру с распоряжением посадить меня там, где я ему скажу. И делайте это, почтеннейший, незамедлительно, у меня нет для вас времени...

- Сумасшедшие люди! - взмахнул руками администратор.- Вы что, думаете, что я места из воздуха делаю?