Стая - Сергеева Оксана (2014)

Немного подождать не составляло особой трудности. Ждать он умел. Не тяготился, это всего лишь

передышка в безумном беге. Мертвая точка среди суеты бытия. Сон с открытыми глазами. Кома с

полным осознанием. Несколько минут, чтобы подумать, пока есть время. Завтра его может не быть –

времени. А послезавтра может не наступить «послезавтра».

Затянулся, медленно шагая по холодному лезвию разума. Реальность тлела на кончике сигареты.

Мысли вились белым дымком. На губах короткий вздох и снова полные легкие дыма.

Не отпускали слова Натальи. Долго плавали на поверхности, а потом осели на дно души, как чаинки

в чашке. Старался отсеивать их, эти неудобные мысли-чаинки, но, как видно, решето оказалось

крупновато. Проскочили. Теперь то и дело поднимались вверх, стоило только сердцу чуть

всколыхнуться. Пережевывал их который день. Проглотил наконец, и стало тошно. Точно

помешательство какое... А вдруг не успеет Юльке сказать…

Завтра Монахов возвращается из Москвы. Не все вопросы решались по звонку, пришлось ему лететь

и лично встречаться с важными людьми, чтобы получить добро на любой расклад в разборке с

Веселовым. А расклад им светит один.

Денис уже знал, что скажет Сергею Владимировичу и как все провернет. Он даже не сомневался, что

ему это позволят. Уж он-то постарается.

Снова дым во рту и в горле. И, наконец, знакомый силуэт в дверях…

Махнул рукой, привлекая внимание Вадима, и вздохнул так глубоко, будто до этого кислород

выдавался маленькими порциями. Пространство обрело очертания, даже звук – форму. И снова

усталость, дрожащая на кончиках пальцев, напряжение, запертое в жесткую клетку самообладания.

Разговор с Вадимом, казалось, – последний якорь, держащий Шаурина у этого берега.

Громоздкая фигура друга уселась напротив. Бардин не расплылся в приветственной улыбке, Денис, впрочем, тоже.

— Прости, только смог вырваться. Ты давно?.. – Вадим отвлекся и заказал подошедшей официантке

пиво.

— Я недавно.

— Тогда сначала к делу, а потом дурака валять, — сказал, похоже, с иронией, а лицо удерживало

сосредоточенное выражение.

— Я как Герасим, на все согласен, — усмехнулся краешком губ Денис и вдавил окурок в

пепельницу.

— В общем, тему твою я пробил. Стволы в масле. Ни у кого из ваших оружие не было на боевом

взводе. Выводы сам делай.

Шаурин отпил из своего бокала. Сделал глоток, всего второй за то время, пока сидел и ждал Вадима.

Проговорил отрешенно:

— Это все, что мне нужно. Именно это я и хотел знать. – Достал из кармана джинсового пиджака

конверт и положил на стол.

Вадим мельком взглянул на серую бумагу и снова поймал глаза друга. Смотрел, не веря. Немного

ошеломленно.

— Возьми, — коротко сказал Денис, и тогда Бардин подхватился со стула, но был пойман за рукав. –

Назови меня гадом, сукой, ударь, но не уходи молча. Сядь. – Пришлось сделать колоссальное усилие, чтобы не позволить другу вырваться. Он предвидел именно такую реакцию Вадика, но все равно

сделал то, что сделал. А теперь требовалось сказать что-то сильное и все объясняющее. Сказать что-

то настоящее. Денис крепче сжал руку Вадима, подтягивая его и вынуждая сесть. – Если ты уйдешь, у меня останется море водки, которую я ни с кем не выпью кроме тебя, и тысячи слов, которые я

никому больше не скажу. Сядь, Вадим. Я прошу. Иначе я как последний извращенец стану

признаваться тебе в любви до гроба.

Что именно сломало решимость уйти, Вадим и сам сказать не мог. Какое именно слово

подействовало как смирительная рубашка, хотя, казалось, взорвался бы, и ничего не остановило, не

знал. Может быть, взгляд Дениса. Или его крепкая хватка. Но сел на место. Однако не смог

притронуться к конверту.