Стая - Сергеева Оксана (2014)

Рая как-то умудрилась проколоть пятку гвоздем и прихрамывала уже которую неделю.

По пути Денис сорвал пару зрелых ягод клубники. Рая подвела его к смежному с соседским участком

забору.

— Давай-ка, повыдергай осот. Все позабивал гад. Ползет от соседа и хоть бы хны, — сама принялась

вырывать из земли более безобидные сорняки.

— Спасибо, тетя, удружила.

— Ну, чего ты завелся? – мягко спросила Рая теперь, когда они оказались вне зоны слышимости.

— Достала потому что. С кем я сплю – не ваше дело.

— Давай-давай, пар выпустишь, может легче будет. А вообще – ну ее!.. – махнула рукой, снисходительно скривившись. – Видишь же, она сейчас вся в мечтах, в счастье, хочет, чтоб у всех

все было хорошо, потому к тебе и цепляется.

— Пусть воздержится. У нее теперь для этих целей есть объект более привлекательный, а я могу и в

ответ дать, причем очень болезненно. — Денис с остервенением избавлял участок от колючего осота.

— Понятно, что тебе сейчас вообще никто не нужен, но уясни одно. – Дождалась, когда племянник

поднимет на нее взгляд. – Таня не отстанет от тебя, потому что ты ее брат. Отец не сможет быть

равнодушным, потому что ты его сын. Я, само собой, тоже. Терпи, дружок.

— Рая, я не говорю, что вы мне не нужны, но не надо лезть, куда вас не просят. Я давно перерос тот

возраст, чтобы меня за ручку водить.

— Так никто ж не спорит! – воскликнула тетка и ушла наводить порядок в клумбе с лилиями.

Рая как в воду глядела. Вырывая такой противный сорняк как осот, о чем-то другом думать просто

невозможно. А если еще сквозь хлопчатобумажные перчатки нет-нет да и ужалит иголка… Терапия

– в лучшем виде, как она есть.

Может и не на «отлично», но он справился с заданием. Сел, прислонившись к забору спиной. Ветки

соседского вишневого дерева перевешивались через штакетник, образуя тенистый полог. Денис

зажевал вишневый листик и вдохнул жаркий свежий воздух. Все-таки тут дышалось легче. Не

сравнить со спертым уличным воздухом города. И время текло как-то по-другому – незаметно, тихо, нашептывая на ухо своеобразный мотив.

Прикрыл глаза, услышав, как через время на тропинке прошелестели шаги: отец с Ниной вернулись.

Они счастливы. Он знал это. Как и знал, что Таня с Борей тоже безумно счастливы. Только он, Денис, никак не мог почувствовать это счастье. Будто его оно не касалось. Сестра часто называла его

толстокожим. Не зря. Не мог он проникнуться атмосферой любви, царившей в семье. Лично ему

чего-то не хватало, недоставало. Много больше – его раздражали эти сюсюканья и обнимашечки, хотя, наверное, между влюбленными, это обычное дело. Вот тут, в тени дерева, в тишине, уютно и

по-домашнему, спокойно, — ни визгов, ни криков, ни повышенного внимания.

Не мог он улыбаться жизни такой беззаботной улыбкой как Таня. В ответ ему виделся звериный

оскал. А разве могло быть по-другому, если отличницы школы, не найдя себя в профессии, занимались проституцией. Сменили имидж строгих девочек на перегидроленных блондинок с

вульгарным макияжем, готовых на все тяжкие, главное, чтобы деньги платили. Разве можно без

сомнения верить в лучшее, если элита общества – учителя и врачи, — торговали на рынках, гоняя

челноками. А его семья с каким-то тупизмом жила в своем тесном мирке, не видя дальше своего

носа. Но, отрицая реальность — изменить ее нельзя!

И эти дачные посиделки не приносили особой радости. Не пищал он от восторга, собирая клубнику

или пропалывая морковку. Старался приспособиться, но заканчивалось все одним и тем же – такой

же потасовкой, какая произошла сегодня. Чувствовал себя чужим среди своих. Не потому что они

другие, но просто не понимал их. Наверное, два года на грани физических и эмоциональных сил

сделали свое дело. После этого все казалось пресным и до кретинизма простым.