Стая - Сергеева Оксана (2014)

Юлькиной нежной впечатлительной натуры, а потому что собрался выйти на площадку покурить.

Правда передумал. И не покурить, а выходить на площадку. Не решился оставлять Юлю одну.

Потому включил вытяжку на всю мощность и закурил на кухне.

Да, после такого срочно требовалось покурить. Сколько времени с Юлькой уже встречался, а все

никак не мог привыкнуть к ее манере выражаться. Как скажет что-нибудь иногда — хоть стой, хоть

падай.

— Давай, Конфетка, пей, — долил ей в бокал вина.

— Уже не хочется.

— Давай-давай, это лекарство. Алкоголь боль уменьшит. Ну и расслабит. Хотя мне кажется, тебе

надо что покрепче… с твоими тараканами.

— У меня нормальные, вполне себе адекватные тараканы.

— Ну-да… — хмыкнул он.

— Как ты это все пережил? — спросила другим тоном, да и о другом уже.

— Успокойся, — обдал холодком. — Перестань думать об этом.

Злость брала — готов был возненавидеть Монахова за то, что тот позволил ей тогда увидеть его в

подвале бессильного и сломленного. Никак не получалось вытравить из Юльки эти воспоминания.

Истеричка она, говорит… Так и хотелось сказать ей: «Ты еще истеричек не видела. Тех, кто не умеет

собой владеть». Для своего возраста Юлька поразительно сильная. Волевая. Другая бы его самого

уже давно к чертовой матери послала. Или не послала, а руки опустила и растворилась в

пространстве. Он и не заметил бы, только вздохнул с облегчением. А Юльку сломать нельзя.

Поранить можно, а сломать… Сомневался. Зарастет все. Или это будет не его Юлька.

Покачала головой в ответ. Как тут успокоиться. Смотрела в его серые глаза, холодные, покрывалась

неприятными мурашками, но взгляд не отводила. Долго он молча глядел на нее. Застыл на месте.

Думала уже, что так и проигнорирует вопрос.

— Первую неделю не помню, — быстро проговорил, выдыхая дым. — Потом легче. Потом почти как

на курорте.

С трудом проглотила вязкий ком в горле. На Денисе не осталось никаких следов — шрамов и

прочего, и с виду он был вполне здоров. Вот только иногда бессознательно прикладывал руку к

правой стороне грудины. Раньше такого жеста за ним не замечала.

Тяжело выпустила из себя воздух. Взяла бокал и отпила. Приличный глоток сделала. Поморщилась: вино, оказывается, кислое. Пора переводить тему, успокоиться, как сказал Шаурин.

— А ты просто куришь или куришь после секса?

— Даже Танька курит после секса, но я курю просто.

— Танька курит? — с удивлением в голосе.

— Начинает периодически.

— У нее же ребенок.

— Сейчас-то, нет, конечно. Танюха с виду хорошая девочка, а сама мечтает нарядиться в костюм

горничной и замутить хорошую ролевуху.

Юлька засмеялась. И все-таки допить вино — неплохая идея.

— А теперь ты мне скажи, что это за реакция такая? Теперь все время плакать собираешься, если я

буду тебя трогать?

— Иногда же я не плачу, — с виноватой улыбкой пожала плечами.

— Да, иногда мне прям везет, и ты не впадаешь в истерику.

— Может, потому что это слишком чувствительно для меня?

— Так ты расслабься…

— …и получай удовольствие, — закончила за него.

— Именно, — затушил сигарету. — Придется пробовать бабкин пирог, — поднял Юлю со стула, а

усевшись, примостил ее у себя на коленях. — Правда, ты тут уже над начинкой основательно

поработала.

— Я тебе оставила, не жалуйся.

— Конечно. Меня нельзя без сладкого оставлять, иначе я разозлюсь.

— Это поэтому я у тебя Конфетка?

— Поэтому ты у меня Конфетка.

— Я согласна.

Но такая радостная улыбка угасла. Настроение изменилось. Бывает так, когда блуждающая в

лабиринтах сознания мысль, вдруг неожиданно выплывает на поверхность, поражая своей

обыденностью. Жуткой реальностью.

— Мы говорим о всяких глупостях. Я мелю всякую чушь, и ты мне поддакиваешь.