Егерь Императрицы. Унтер Лёшка - Андрей Булычев (2020)

– Помяните моё слово, Алексей, намутят Габсбурги, не дадут они вам сейчас турок добить, а вся эта Западная Европа им в этом поможет против русских, – пояснял свою точку зрения Милорадович.

Что сказать, со всем этим Лёшка был согласен. Русский народ сполна вкусит интриг и чёрной неблагодарности в своё время, а сколько крови прольёт, страшно даже представить. И серб сердцем чувствовал искреннюю заинтересованность и участие нового друга.

Через день в команду на освободившееся место погибшего Ефима Репкина прибыл из строевой роты ахтырцев Иван Кудряш. Капитан Смоляков и подпоручик Сенцов своё обещание, данное ранее Лёшке, сдержали.

Был Ваня из сословия деревенских кузнецов и умельцев и силушкой обладал он немереной. Видом Иван походил на огромную квадратную колоду, что была вытесана из векового дуба, но, несмотря на кажущуюся с первого взгляда неуклюжесть, тем не менее, был он очень подвижен, сообразителен да весьма зорок, что было весьма немаловажно в егерском деле. Кудрявые светлые локоны спадали у него ниже висков, и парик солдату не требовался. Это обстоятельство вызывало постоянные шутки боевых товарищей и служило предметом для вечных шуток и подколок.

Днём его вместе с сербами готовил к хитростям стрелкового дела Карпыч совместно с лучшим снайпером команды Егором, а уже после обеда он возился с Егоровым и дядькой Матвеем в той местной кузнеце, что стояла в конце улицы у длинного оврага, спускавшегося к озеру.

Дрэгос, кузнец валах, был не против того, чтобы русские у него там возились, да и сам им зачастую помогал. От этого ему был только прибыток. Армейцы ему взамен натащили всякого железа, которое всегда ценилось очень высоко и каковое всегда можно было потом использовать в своём деле с хорошей выгодой.

Первое, что Лёшка сделал с помощниками, так это спаял из листовой катанки восемь плоских котелков с глубокими крышками. Теперь их можно было носить по одному на пятёрку и готовить в них самую простую пищу на костре. Для штуцера были сделаны крепления и клинковый съёмный штык, выправленный из длинного австрийского кортика, и теперь Лёшка мог противостоять в рукопашной любому противнику. Третья его задумка касалась гренад. Те, что у него были, уже подходили к концу, и оставалось их из всего ящика где-то около дюжины. Оружие это было, конечно, капризным, и срабатывало оно через раз, но и недооценивать его в ближней схватке или же в тех же боях в жилищах было нельзя. Жаль, что его сняли с производства, и найти теперь было весьма непросто. Немаловажным фактом было и то, что гренады были мало эффективны на расстоянии более десяти шагов. Бывало, что, взрываясь, они зачастую раскалывались на две половинки, а что такое два поражающих элемента во время боя?! Ни-че-го…

Поэтому Лёшка провёл небольшое усовершенствование. Выбрав взрывной состав через запально-затравочное отверстие, он заменил его свежим, всыпав туда же вовнутрь и мелкой дроби. Фитили были заменены на новые артиллерийские с качественной селитряной пропиткой. Поверх гренад словно ожерелья были посажены на хороший клей мелкие картечины, а сверху наклеено плотное полотно. Получилось, конечно, с виду неказисто, и вес гренад повысился почти до двух с половиной фунтов, но работать они должны были значительно лучше старых.

Десятого декабря Алексей был срочно вызван в дом, который занимал командир его команды поручик Куницын. За столом с Фёдором Семёновичем сидел незнакомый капитан, с которым они увлечённо беседовали, попивая, как Лёшка понял, ракию из небольших глиняных плошечек.

– Вот, Ляксей, по твою душу из самого штаба армии господин капитан явился, что уж ты там натворил, я не знаю, он мне того не говорит, но велено тебе за ним двигать. Не припоминаешь за собой грехов? – и он уставился с улыбкой на Лёшку.