Егерь Императрицы. Унтер Лёшка - Андрей Булычев (2020)

– Никак нет, ваше благородие! – по-уставному ответил Лёшка и вытянулся по фрунту, как и предписывалось уставом, перед начальством. Как-никак человек из штаба на них смотрит, так пусть видит, что в подразделении порядок и положенные уставные отношения.

– Да ладно, Федь, ну что ты тут пугаешь сержанта? Он, можно сказать, без пяти минут сам офицер уже, я вон давеча бумаги на него по приказу главного квартирмейстера в военную коллегию готовил. Эко тут строго-то у вас, егерей!

– А то как же! – подкрутил с важностью ус Куницын. – Порядок, брат, он прежде всего в войсках должо-он быть.

Главный квартирмейстер армии полковник Денисов Иван Фёдорович принял Лёшку незамедлительно. В большой комнате двухэтажного дома стоявшего в центре Бухареста, было натоплено и светло. За столом сидели трое, и самое приятное, что одним из сидящих был его старый знакомый офицер-картограф барон Генрих фон Оффенберг. Хозяином в комнате, судя по всему, был невысокий крепкий мужчина с умными глазами и волевым подбородком, чуть в сторонке сидел какой-то невзрачного вида штабс-офицер с острым носом и хитрыми глазами.

Лешка, доложившись по всей форме, замер на пороге в ожидании дальнейших указаний. После долгой паузы, повисшей в комнате, пока его все внимательно разглядывали, мужчина с волевым подбородком кивнул и предложил присесть господину портупей-юнкеру за стол.

– Итак, – начал он глухим сильным голосом, глядя Алексею прямо в глаза, – вы, юноша, лично подстрелили того иностранца, что командовал батареей в последнем бою под Бухарестом, а потом обыскали его и, выставив караул у трупа, послали затем сообщение в штаб?

– Так точно и никак нет, вашвысокоблагородие! – рявкнул Лешка, вскочив со своего стула.

– Тише, тише, сержант, давай-ка вот без всего вот этого, мы ведь сейчас в штабе, и будем здесь говорить спокойно и как взрослые люди, – поморщился полковник и кивнул Лёшке на стул, предлагая присесть. – Итак, почему сразу так точно и никак нет, поясните?

– Во время боя под Бухарестом, – начал рассказ Лёшка, – мне было приказано командиром моей команды сместиться с егерями-штуцерниками к турецкой батарее, которая прижала наших стрелков к земле, а нескольких из них и вовсе убила или покалечила своим огнём. Мы начали отстрел орудийных расчетов, и я увидел, что ими командует человек в чёрном плаще и в шляпе-треуголке. Это был явный европеец по всему его виду, и мне даже показалось, что я слышал обрывки команд на французском языке и ругань.

– Вы настолько хорошо знаете французские ругательства? – вдруг неожиданно резким и волевым голосом задал вопрос тот серый офицер с острым носом, что сидел поодаль, а его глаза буквально впились в глаза Алексея.

«Понятно, – подумал Лёшка, – похоже, этот тут, что-то типа наших “особистов”, и будет он теперь пытаться меня поймать на всяких несостыковках или же на каких-нибудь неточностях».

– Ваше высокоблагородие… – начал Лёшка.

– Зовите меня просто Сергеем Николаевичем, – попросил «особист».

– Хорошо, Сергей Николаевич, – кивнул Лёшка. – «Каналья» и «мерде» – это можно отнести к ругательствам?

Все трое сидящих переглянулись между собой.

– Более чем, – протянул «особист» с улыбкой, – более чем. А вы хорошо разбираетесь во французских ругательствах. И, кстати, в турецком языке тоже, – и он опять многозначительно переглянулся с сидящими.

Лёшка покраснел и опять вскочил со стула.

– Господин полковник! – и он твёрдо посмотрел в глаза главному квартирмейстеру. – Ваше высокоблагородие, я достаточно хорошо знаю турецкий, английский и немецкий языки, хуже – арабский и французский, и этих знаний никогда ни от кого не скрывал, если меня в чём-то подозревают…