Егерь Императрицы. Унтер Лёшка - Андрей Булычев (2020)

– Валяйте, братец! – усмехнулся тот милостиво, наблюдая, как егерский сержант убирает оружие в такие занятные боковые кобуры.

– Ляксей Петрович, вас наши артельные наверх покорно просють, там Игнатушка наш, – и Карпыч судорожно дёрнул шеей.

– Простите, Алексей, – кивнул гренадёру командир егерей и побежал вслед за пожилым солдатом.

Алексей протиснулся в угол сквозь плотную толпу своих Апшеронских егерей. Все его артельные стояли без своих картузов, уставившись с угрюмыми лицами в одну точку. В огромной луже крови на полу лежал обезображенный труп Игната без головы. Весь его когда то, ранее, зелёный кафтан был теперь изодран в клочья, и через его прорехи и порезы были видны многочисленные раны на теле.

– Всего ведь гады изрубили, ещё живого резали Игнатушку, да, похоже, шибко мучили перед смертью страдальца! Это что это за звери-то они такие? – проскрипел Карпыч каким-то тусклым и пустым голосом.

– Прости, Игнат, не уберёг я тебя, – прошептал Алексей. – Голову его найдите, тут она должна быть! – отдал он команду своим егерям. – Ищите лучше, никто из турок из этого дома не смог с ней уйти.

Голову нашли в соседней комнате, она лежала в кожаном мешке с ещё одной, в ней гренадёры опознали голову своего погибшего в рукопашной схватке у вала поручика. Тело погибшего бережно снесли во двор и прикрыли шёлковой занавеской.

– Становись! – скомандовал Лёшка своему егерскому плутонгу. – Всем привести себя в порядок, проверить оружие и амуницию! – звенящим от ярости голосом скомандовал Алексей. – Сейчас мы пойдём и отомстим им за нашего Апшеронца! Всем разобраться по парам: один бьёт и уничтожает цель, другой при этом хоронится и заряжается. Всё! Вперёд, братцы!

Два десятка егерей ринулись по улице вдогонку за атакующими пехотными порядками.

Ближе к центральной цитадели османы, поняв, что уже не могут удержать русские штурмовые колонны, начали поджигать здания. Огонь постепенно начал охватывать город, но и через него разъяренные большими потерями части второй армии Панина сумели пробиться к последней турецкой твердыне. Именно в это время и была сорвана последняя попытка врага ударить русским в тыл, а их отряд был уничтожен и частично пленён. Потеряв последний шанс отбиться от русских, Эмин-паша запросил капитуляцию. Двенадцать тысяч человек сложило оружие, а семь тысяч было убито в ходе штурма. В крепости взяли 348 пушек и десятки знамён.

Всех пленных и горожан вывели из горящего города в поле. Войска спасали женщин и детей, выводя их из домов и из всех тех убежищ, где они прятались. Кутузов Михаил Илларионович лично руководил их спасением и даже получил, по воспоминаниям современников, ожоги. Среди спасённых была и Сальха, мать будущего крупного русского поэта XIX века Василия Андреевича Жуковского.

– Отходим, ребята, отходим, – поторапливал своих егерей Лёшка.

Впереди них с мешками в руках, узлами, какими-то тряпками, с детьми на спинах и в руках отходили к окраине города толпы мирных жителей. Многие русские солдаты сами помогали беженцам, неся детишек. С населением войска не воевали, по-своему горячо и совершенно искренне жалея простого человека. А за ними по пятам шло яростное пламя, пожирая дома и целые улицы.

Плутонг Алексея выносил помимо этого на себе двоих своих погибших и троих раненых бойцов. Из того злого дома, где ранее погиб Игнат, Лёшка захватил с собой и то странное, так его удивившее ружьё убитого им на пороге турка. В длинном и массивном его стволе виднелись многочисленные глубокие нарезы, и вообще, занятная была это штукенция.

Огонь буйствовал в городе три дня, все его строения сгорели, и на месте ещё совсем недавно богатого и шумного города дымились теперь лишь почерневшие развалины. С этого момента Бендеры потеряли гордое звание неприступной османской крепости на северных границах империи.