Досужие размышления досужего человека - Джером Клапка Джером (2012)

Но не надолго. Он беспокоил меня всю вторую половину дня. Я надеялся, что, может быть, меня осенит вечером, но потратил впустую весь вечер и все следующее утро. Во всем есть смешная сторона, говорил я себе. Комические рассказы пишут даже про похороны и про свадьбы. Вряд ли в истории человечества существует несчастье, о котором нельзя придумать комический рассказ. Один мой американский друг подписал контракт с редактором «Страхового журнала» на четыре юмористических рассказа – про землетрясение, про циклон, про наводнение и про ураган. И я в жизни не читал ничего более смешного. В чем же дело с этим бюджетным вопросом?

Я и сам весело писал про биметаллизм. Над самоуправлением мы смеялись в восьмидесятых. Помню один восхитительный вечер в Коджерс-Холле. Он был бы еще восхитительнее, если б не один костлявый ирландец, поднявшийся часов в одиннадцать и осведомившийся, есть ли еще желающие отпустить шутку насчет старушки Ирландии. Если есть, то костлявый джентльмен был готов сэкономить время, подождав и разделавшись потом со всеми сразу. Но если нет, тогда – так объявил костлявый джентльмен – он намерен разделаться с последним и со следующим ораторами одним ударом, причем без предупреждения.

Не поднялся ни один юморист, и костлявый джентльмен выполнил свою угрозу, чем слегка испортил веселье. Даже о Бурской войне мы отпускали шепотом шуточки в укромных уголках. В этом бюджетном вопросе тоже должно быть что-то смешное, но где оно?

Много дней я не мог думать ни о чем другом. Моя прачка (так мы называем их в Темпле), заметила, что со мной творится что-то неладное.

– Миссис Уилкинс, – признался я, – я пытаюсь придумать что-нибудь невинное и забавное про бюджетный вопрос.

– А-а, я слышала о нем, – ответила она, – но у меня не так уж много времени, чтобы читать газеты. Вроде они хотят заставить нас больше платить за продукты, да?

– За некоторые, – объяснил я. – Но зато мы будем меньше платить за другие вещи, так что на самом деле нам не придется платить больше.

– Что-то не вижу я в этом особого смысла, – заметила миссис Уилкинс.

– Верно, – согласился я, – но в этом и есть преимущество системы. Это никому ничего не будет стоить, зато все будут жить лучше.

– Жаль, – заметила миссис Уилкинс, – что никто не додумался до этого раньше.

– До сих пор, – объяснил я, – все неприятности исходили от иностранцев.

– А! – воскликнула миссис Уилкинс. – Никогда я о них ничего хорошего не слыхала, хоть и говорят, что Всемогущий находит толк почти во всем.

– Эти иностранцы, – продолжал я, – эти немцы и американцы, они, знаете ли, занимаются демпингом.

– А это что значит? – негодующе воскликнула миссис Уилкинс.

– Демпинг? Ну, это значит… демпинг. Они берут и заваливают нас вещами.

– Да какими вещами? Как они это делают? – спросила миссис Уилкинс.

– Ну как же, самыми разными вещами: чугуном в болванках, беконом, дверными ковриками – всем, чем угодно. Привозят их сюда – на кораблях, как вы сами понимаете, и пожалуйста – просто вываливают их на наш берег.

– Вы же не хотите сказать, что они просто выбрасывают их с кораблей и оставляют там лежать? – спросила миссис Уилкинс.

– Ну конечно, нет, – ответил я. – Выражение «вываливают вещи на наш берег» – это просто фигура речи. Я имею в виду, они их нам продают.

– Так зачем же мы их покупаем, если они нам не нужны? – удивилась миссис Уилкинс. – Мы же не обязаны их покупать, правда?

– Это все их хитрость, – объяснил я. – Эти немцы, и американцы, и все прочие (все они хороши и друг друга стоят) – они продают нам вещи дешевле, чем их стоило изготовить.

– Ну, это как-то глупо с их стороны, верно? – задумалась миссис Уилкинс. – Наверное, эти иностранцы, бедняжки, вообще плохо соображают.

– Посмотреть со стороны, это и вправду кажется глупым, – согласился я, – но мы должны думать только об ущербе, который они нам наносят.