Досужие размышления досужего человека - Джером Клапка Джером (2012)

– Забавная штука, – сказала миссис Уилкинс, – но как послушать некоторые разговоры у нас в квартале, так можно подумать (ну, если не знать тамошних жителей), что работа – это единственная их радость в жизни. Я тут вечерком сказала одному (он называет себя полировщиком меди, хотя, Господь свидетель, единственная медь, какую он полирует, – это монетки, что заработала, но не успела спрятать его несчастная жена)… так вот, я ему и говорю – как бы там ни было, а будет очень умно, если китайцы отнимут у тебя работу. Вот уж я их тогда посмешила!.. – добавила миссис Уилкинс с простительной гордостью. – Ах, – продолжала эта славная леди, – прямо удивительно, до чего малым они готовы довольствоваться. Ну, некоторые. Дай им работящую женщину, чтоб заботилась о них, и раз в неделю выходной с демонстрацией безработных, они больше ничего и не попросят. Вот как тот красавчик, за которого моя сестра Джейн, бедняжка, сдуру вышла замуж. Так тебе и надо, говорила я ей сначала, а уж теперь она и сама поняла. А ведь у нее уже был один хороший муж, так что нечестно ей заполучить еще одного такого, тем более что их слишком мало среди кучи других. Но с нами, вдовами, всегда так: если нам повезет в первый раз, так мы думаем, что это мы такие умные и не можем ошибиться. А если вытягиваем плохую карту, как говорит поговорка, так доказываем, что во второй раз провидение должно все исправить. Да как же, я сама чуть не выставила себя дурой три года назад, не окажись он таким молодцом – зашел ко мне как-то днем, когда меня дома не было, да и унес мой лучший чайник, в котором лежали два фунта восемь шиллингов; я сама ему о них рассказала в минуту слабости. И после этого ни разу мне больше на глаза не попался. Да благословит его Господь! Он один из этих, что устали, едва на свет появившись, из них, и бедняжка Джейн и сама бы это увидела, если б посмотрела на него, а не только слушала.

Но оно так на всем белом свете, когда ухаживают, что молодые, что старые, уж я-то вижу, – высказала свое мнение миссис Уилкинс. – Мужчина смотрит во все глаза, а женщина слушает во все уши. Вроде как других чувств у них и не остается. Шла я это вечером домой и наткнулась на него на углу Грей-Инн-роуд. Там, как обычно, собралась толпа – смотреть, как итальянцы кладут асфальт в Холлборне, ну и он был в этой толпе. Нашел там единственный фонарь и держался за него, чтоб не упасть.

Я ему и говорю – мол, привет, хорошо, что ты еще не потерял работу. Нет ничего лучше, как за нее держаться, пока не упадешь туда, где тебе и место.

– О чем это ты, Марта? – спрашивает он. Ну, он не из тех, кого можно назвать умником. Никакой сарказм до него не доходит.

– Ну как же, – говорю, – смотрю, ты все не свернул со своей старой дорожки, все ищешь работу. Гляди не столкнись с ней случайно, а то не успеешь увернуться и ушибешься.

– Да это все паршивые иностранцы, – жалуется он. – Погляди на них только.

– Довольно и того, что ты на них любуешься, – говорю я. – А мне нужно привести комнату в порядок да еще пошить часика три, только потом можно спать ложиться. Так что не буду тебе мешать. Но как бы ты не забыл, что такое работа, если не будешь хоть время от времени за нее браться.

– Они сюда приезжают, – говорит он, – и отнимают работу у нас, славных малых.

– А-а, – говорю я, – бедняжки! Видно, они не женаты.

– Ленивые черти! – возмущенно восклицает он. – Глянь на них, сигареты они курят! Я б такую работу тоже делал, ничего в ней особенного нет. И не нужны нам иностранцы-язычники, чтобы шлепать гудрон на дорогу.

– Да, – говорю я, – ты всегда мог сделать чужую работу, только не свою.

– Я не могу ее найти, Марта, – вздыхает он.

– Нет, – говорю я, – и не найдешь никогда в тех местах, где ищешь. Работа не висит на фонарных столбах и не валяется на углу улиц. Иди домой, – говорю, – и покрути гладильный каток вместо своей несчастной жены. Он достаточно большой, ты его найдешь даже в темноте…