Ничего, мои кошечки и собачки, мы любим вас еще больше за вашу глупость. Мы вообще любим все глупое. Мужчины терпеть не могут умных женщин, а для женщины идеал мужчины тот, кого она может назвать «мой милый дурачок». Как приятно встретить кого-то глупее себя! Из-за их глупости мы сразу проникаемся к ним симпатией. Умникам, должно быть, несладко живется в этом мире. Обычные люди их недолюбливают, а собратья по уму ненавидят друг друга от всего сердца.

Впрочем, умных людей так мало, что их несчастья не имеют значения. Пока глупцам в этом мире комфортно, жизнь будет идти своим чередом.

Считается, что кошки лучше разбираются в делах житейских, чем собаки: они больше заботятся о собственных интересах и не так слепо преданы своим друзьям. А нас, людей, такое себялюбие, разумеется, шокирует. Кошка в самом деле больше любит тех, у кого есть коврик на кухне, чем тех, у кого коврика нет; а если в доме много детей, она предпочтет проводить время у соседей. Однако в целом кошек незаслуженно оклеветали. Подружитесь с кошкой, и она будет с вами в сытые времена и в голодные. Все мои знакомые кошки были надежными товарищами. Однажды у меня была кошка, которая везде ходила за мной по пятам, и это было так неловко, что я вынужден был попросить ее сделать мне одолжение и не ходить за мной дальше Хай-стрит. Когда я возвращался домой поздно, она ждала меня и выходила встречать в переднюю, точно законная супруга, разве что никогда не спрашивала, где я был, и не подвергала сомнению мой ответ.

Другая моя кошка каждый день напивалась. Она часами сидела возле двери винного погреба, чтобы проскользнуть внутрь при первой же возможности и вылакать лужицу, натекшую у пивной бочки. Я упоминаю об этой привычке не для того, чтобы похвалить кошачий род, а для того, чтобы показать, насколько они бывают похожи на нас. Если переселение душ действительно происходит, то эта кошка явно на пути стремительного превращения в христианку, ибо ее тщеславие превосходило все прочие качества, за исключением любви к алкоголю. Когда ей удавалось поймать особенно крупную крысу, она приносила добычу нам в комнату и выкладывала на всеобщее обозрение, ожидая похвал. Господи, как визжали девчонки!

Бедные крысы! Похоже, они существуют только для того, чтобы кошек и собак хвалили за их поимку и чтобы аптекари наживали состояния, изобретая все новые отравы. Тем не менее в крысах есть что-то привлекательное, некая странная, сверхъестественная притягательность. Они такие хитрые и сильные, такие жестокие и таинственные, и такие жуткие, когда собираются стаей. Они кишмя кишат в заброшенных домах, где сломанные оконные переплеты гниют в осыпающихся стенах, а двери поскрипывают на ржавых петлях. Они чувствуют, что корабль вот-вот пойдет ко дну, и уходят с него – никто не знает, как и куда. В глубине своих убежищ они шепчут друг другу, что несчастья падут на дом и великие имена позабудут. Они творят отвратительные вещи в ужасных склепах.

В любой страшной сказке непременно упоминаются крысы. В историях об убийствах и привидениях крысы бегают по пустым комнатам, грызут что-то под полом, выглядывают из прорех в обоях, издают душераздирающие звуки среди ночи, когда ветер воет, рыдает в разрушенных башнях замка и с плачем бродит по безлюдным покоям.

Умирающие узники в омерзительных подземельях видят во мраке угольки глаз, горящие красным огнем, слышат в мертвой тишине шорох когтистых лапок и не могут удержаться от крика, вздрагивая и лихорадочно оглядываясь долгой бессонной ночью.