Досужие размышления досужего человека - Джером Клапка Джером (2012)

– Конечно.

– И за нянь?

– Особенно за нянь. У некоторых девочек вообще нет нянь. И хватит болтать!

В пятницу я обнаружил ее мать в слезах.

– Почему ты плачешь? – спросил я.

– Доротея такой странный ребенок! Иногда я совсем ее не понимаю.

– Что на этот раз?

– Ты ведь знаешь, какая она спорщица.

Да уж, не в бровь, а в глаз. И от кого только Доротея этого нахваталась!

– Так вот, она рассердила меня, и в наказание я не разрешила ей вынимать куклу из коляски.

– И что дальше?

– Доротея ничего не ответила, но пробурчала мне вслед, ты ведь знаешь ее манеру?

– И что же она пробурчала?

– Она сказала…

– Ну же, не тяни.

– Она сказала: «Придется терпеть, я должна благодарить Господа за мать, которую Он мне послал».

По воскресеньям Доротее разрешается обедать в общей столовой. Мы хотим, чтобы она перенимала от взрослых хорошие манеры и правила поведения за столом. Разговор зашел о политике. Увлекшись спором, я отодвинул тарелку и поставил локти на стол. А надо признать, у Доротеи и впрямь есть привычка вести внутренний монолог пронзительным шепотом, способным заглушить любовную сцену в театре «Адельфи». И я услышал, как она просипела:

– Я должна сидеть прямо. Я не должна ставить локти на стол. Только невоспитанные плебеи кладут на стол локти.

Я посмотрел на Доротею. Она сидела, вытянувшись в струнку, и глубоко ушла в свои думы. Все мы, как один, выпрямили спины, потеряв нить разговора.

Разумеется, когда Доротею отправили в детскую, мы обратили ее слова в шутку, но, похоже, смеялись мы над собой.

Наверное, пришло время вспомнить детство. Очень хочется понять, так ли бесхитростны дети, как кажутся.

© Перевод М. Клеветенко

О радостях и выгодах рабства

Окно моего кабинета выходит на Гайд-парк, и довольно часто, следуя советам журнальных передовиц, я развлекаюсь весьма поучительными наблюдениями за снующими внизу людьми, изучая человеческую жизнь в миниатюре. Вот бедная женщина, дрожа на холодном ветру, бредет передохнуть после трудов неправедных. Несчастная рабыня, обманом завлеченная на самое дно, навеки прикованная к галере. Для цивилизации ты жалкая псина, пожирающая отбросы на улицах восточных городов. Но это не повод плевать тебе в лицо. Ступай в конуру! Возможно, Господь в своей доброте пошлет тебе сны об уютном очаге и серебряном ошейнике.

А вот жалкие поденщики, дровосеки и водоносы, сонные и понурые, с котомками с нехитрой снедью. Слышен бой Большого Бена. Спешите, труженики, пока бич надсмотрщика не пал на ваши покорные спины и не раздался крик: «Поздно, лентяи, проваливайте, нам не нужны лежебоки!»

Ремесленники, сгибаясь под тяжестью инструментов, тревожно вслушиваются в бой часов. Свистит бич.

За ними, любезничая на ходу, следует юная парочка: приказчик с продавщицей; им в спину дышат мелкие клерки и лавочники. По местам, рабы, принимайтесь за работу!

Их дети – дети рабов – радостно хохоча, бегут вслед за родителями. Будьте прилежны, нежные крошки, и настанет час, когда вы подхватите из ослабевших рук весло и кинетесь в ревущую пучину. Ибо рабство не вечно. Пройдут годы, и мы наберемся смелости потребовать награды за труды, и когда-нибудь вернемся в землю наших предков. Вам суждено сохранить память о наших трудах. А теперь марш в школу, милые детки, там вас научат быть хорошими рабами.