Как обычно, Тим оказался прав. Графу было на меня глубоко плевать – первым делом по приезде он, прыгая через ступеньку, побежал в милую его сердцу оружейную, где хранился привезенный с островов костяной бумеранг. Оттуда его вытащила Галия, и они пропали почти на трое суток, до Дня Поворота. Слуги перешептывались, как громко старалась Галия, уговаривая прижимистого графа устроить праздник. Не то чтобы прямо убедила, но торжественный ужин, на котором блистала девушка, был. И фейерверк был, и даже театр иллюзий, устроенный сморщившимся, будто уксуса глотнул, Сибиллом. Его! Самого ЕГО! Лучшего мага княжества, а может, и континента, заставили иллюстрировать сказки!

Неожиданно для меня самой, ведь Сибилла я не любила и предвзято относилась ко всему, что он делал, представление мне понравилось. Иллюзорные драконы, созданные магом, были один в один похожи на изображения с обложки «Легенд Льетта»… и на вышивку на алой рубашке, подаренной мне Тимаром. Я прямо визжала от восторга, когда обнаружила сверток на своей кровати, а парень лишь светло улыбался, глядя, как я кручусь перед зеркалом.

Зато мой подарок Тим чуть не разбил – слишком хорошо я спрятала склянку с одеколоном среди его подушек – так хорошо, что мы переворошили всю кровать, прежде чем его отыскали. Помню, я жутко волновалась, глядя, как нарочито медленно Тим откупоривает флакон, принюхивается, вдыхая ароматы мандарина, кедра и мускуса.

– Слишком резкий, да?..

Тим подошел ко мне, щуря глаза. Нахмурился, глядя на пришибленную меня, и вдруг улыбнулся в тридцать два зуба, подхватил под мышки и закружил. Я взвизгнула, вцепившись в его плечи, как ленивец в ветку.

Тимар остановился, крепко обнимая меня.

– Спасибо, – подозрительно севшим голосом сказал он. – Спасибо тебе.

– Я рада, что угадала, – заулыбалась я. – Я тебя очень-очень люблю, вот. – И спрятала лицо у него на груди.

– И я тебя, сестричка, – поцеловал меня в макушку Тим.

Регулировать всплески флера не получалось.

Сложно, знаете ли, осознанно членовредительствовать, сжигая кожу и плоть. Нет, не то чтобы не получалось совсем – я прекрасно ладила с животными в зверинце – со всеми сразу. Выбросы флера были огромны, и медведи, волки, даже большущие, размером с барана, каменные пауки бросались на прутья решеток, калеча себя о шипы, лишь бы подставить морду или плечо под мою ладонь. Рука с браслетом при этом краснела до локтя, будто пережаренная на солнцепеке. Но когда я попыталась подчинить одного конкретного зверя, жечь начало невыносимо, и даже мазь Сибилла не с первого раза помогла.

В тот день я сидела у клетки с молодой пантерой. Ее привезли совсем недавно – глупая кошка, еще не растерявшая угловатости и неуклюжести котенка, попала в волчью яму. Выбраться не смогла, помочь себе не давала – ее вытащили спустя неделю, когда она совсем ослабела от голода. Я носила ей с кухни лучшую вырезку, надеясь подружиться, но пантера скалилась, не принимая подношений. Можно было бы подчинить ее флером, но я боялась за других животных, которые и так грызли решетки, пытаясь вырваться из клеток.

– Попробуй, – мясо, нанизанное на шампур, покачивалось перед кошачьим носом. – Вкусно же.

Зашипев, пантера ударила лапой по стейку, и тот улетел в соседний вольер.

– Ну и дура. – Я встала, отряхивая плащ. – Сиди на потрохах, раз говядину не хочешь.

– А почему ты ее не подчинишь?

Услышав знакомый голос, я подпрыгнула.

– Ваше сиятельство… – Реверанс в брюках выглядел бы по-идиотски, и я поклонилась, как это делал Тимар. Только ниже.

Йарра стоял, прислонившись боком к углу клетки с красным волком. Что примечательно, зверь, бросавшийся даже на кормившего его смотрителя, жался к стене вольера и лишь скалился.

– Так почему бы тебе не подчинить пантеру?

– Я не могу…

– Не можешь? – удивился граф.

– Ее одну – нет. Могу всех сразу, но… Они снова начнут биться о решетки.

Йарра понимающе кивнул.