Слово и сталь - Васильев Андрей (2014)

Вернулась Вика, мрачно окинула меня взглядом, похрустела чем-то на кухне, видать этими жуткими зерновыми хлебцами (все женщины время от времени их едят. Непонятно с чего, но у них есть твердая уверенность в том, что если набить желудок этим продуктом, по виду, вкусу и запаху больше всего напоминающими пенопласт, то они непременно похудеют. Насчет похудения не знаю, но язву желудка эта еда наверняка приближает семимильными шагами) и улеглась на кровать с неприступным видом. В комнате повисла мертвая тишина.

– Парацетомол – минут через пять сказал я, поерзав в кресле.

– Что? – Вика даже не повернула в мою сторону голову.

– Ну, с чего-то надо начинать разговор – сообщил ей я – «Парацетомол» подходящее для этого слово – красивое и звучное.

– Оказывается, что нам ещё есть, о чем говорить? – беспроигрышная женская фраза. Чтобы ты после нее не говорил, ты по любому начинаешь оправдываться. Молодые мужья и неопытные ловеласы часто на нее ведутся, вступают в спор и проигрывают.

– А и то – закинул я ногу на ногу – Твоя правда, не о чем.

Я прикрыл глаза и откинул голову назад.

– Вот скажи мне, что она еще должна сделать, чтобы ты ее уволил? – Вика села на кровати, это было понятно по шелесту халата – Или что я должна сделать?

– Шелестова не сделала ничего криминального – размеренно ответил ей я, не открывая глаз – Ну, позлословила в своем стиле, это не преступление. А почему ты так на это реагируешь мне вообще непонятно. Вот оно тебе надо, нервы палить?

– То есть я должна как овца, сидеть и смотреть, как моему мужчине глазки строят и намеки всякие? – Вика явно готовила этот текст, очень уж ровно и искренне он звучал.

– Это ты так думаешь – задумчиво протянул я – Надеюсь, в редакции ни одно из подопытных животных не пострадало?

– Нет – хмуро сказала Вика – Правда Таша потом долго ругалась, когда папки с пола собирала.

– Вик, тебя снова провоцировали, а ты снова повелась – объяснил я ей, открывая глаза – Елена человек, который без подначки дня прожить не может, это ее сущность. Может, она родилась такой, может это благоприобретенное, но если её день прошел без пограничной ситуации, то она, скорее всего, уснуть не может. На нее не злиться надо, а жалеть от чистого сердца. С ней же сосуществовать под одним потолком никто не в состоянии, я в этом уверен, ей в девках вековать по жизни. Не физиологически конечно, а в семейном смысле.

– Ну, давай еще ее по головке погладь – фыркнула Вика – Бедая, несчастная длинноногая Шелестова!

– Это уже перебором будет, но, если по-честному, – она нормальная девчонка, просто принимать ее надо малыми дозами и предварительно отключив все органы ощущений.

– Да ну тебя – Вика снова легла и повернулась ко мне спиной. Я удовлетворенно улыбнулся – тон был уже другой.

Пару раз хлопнула по кровати ладонь, это был одновременно и призыв, и приказ, и я не стал кочевряжиться. Опять же – время-то убивать как-то надо?

Шли часы, телефон молчал. Уже уснула Вика, вечер плавно переходил в ночь, и я решил не мудрить и позвонить Валяеву. Какого черта, мне в игру скоро идти?

– Чего тебе? – Валяев был трезвый и недобрый. Скверные признаки, второй день подряд одно и то же.

– Так я это, жду – объяснил ему я – Но мне в игру к полуночи надо, у меня свидание назначено. Если бы с девкой – еще бы ладно, но там целый лич меня ожидает. Это не та публика, они два раза не зовут.

– Мне бы твои заботы – проворчал Валяев – Иди ты… К своему личу, не нужен ты наверху.

– А мне бы твои – ответил я ему в тон – Вот мне большая радость вместо сна по кладбищам шарохаться.

– Ты поосторожней с желаниями – Валяев невесело засмеялся – Тут такое завертелось, что они могут стать реальностью и тогда ты поймешь, что кладбище и лич – это не самое плохое место и не самая хреновая компания.

– Все плохо? – уточнил я.