Шепот в темноте - Звездная Елена

Мне сложно было ответить. С трудом вообще двигаясь, я запрокинула голову и посмотрела в его глаза. Они казались совершенно черными в сумраке приближающегося утра, но притягивали сильнее, чем все еще сияющие звезды. Они казались омутами, манящими, таинственными, опасными… Он вообще был опасен. А я самой себе вдруг показалась бабочкой. Мотыльком, прилетевшим на свет огня. Он и был огнем, Роутег – огонь, а меня он, кажется, совершенно не зря назвал Апони – бабочкой. Маленькой хрупкой бабочкой, которая вдруг осознала, что вряд ли сможет встать. И ходить. И вообще как-то неожиданно ощутила, что местами все саднит, болит и тянет.

– Больно? – каким-то невероятным образом понял Роутег и подхватил меня на руки, видимо собираясь встать.

– Немного, – шепотом солгала я. – Давай еще посидим здесь, пожалуйста.

Он подчинился, напряженно глядя на меня. А я смотрела на его лицо, изучая взглядом каждую черту, каждый изгиб, каждую деталь. И мне казалось, что я могу смотреть на него вечно, потому что с каждой секундой мне это нравилось все больше – смотреть на любимого мужчину. Смотреть и стараться больше ни о чем не думать… ни о том, что я поступила, наверное, плохо… ни о том, что он обо мне думает, вероятно, совсем плохо… Ни даже о том, что, кажется, мне действительно будет трудно стоять.

И вдруг Роутег спросил:

– Почему ты не позвала меня?

Я отвела взгляд. Посмотрела на медленно сереющее небо у горизонта, на умиротворенно-спокойный океан и… промолчала.

– До последнего ждал твоего зова, – неожиданно зло произнес Роутег. – До последнего надеялся, что я тебе нужен!

Удивленно, непонимающе посмотрела на него и увидела, как каменеет его лицо, как становится холодным взгляд. На миг. Всего на миг, а затем оборотень хрипло сказал:

– Прости, я не сдержался.

Я посмотрела на него еще недоуменнее.

И Роутега, явно желающего мне что-то еще сказать, этот взгляд остановил. Он несколько секунд смотрел в мои глаза, а затем спросил:

– Ты, наверное, ждешь, что теперь я верну тебя Аделарду?

Наверное, чего-то подобного я и ждала. Но прежде, чем успела даже подумать об этом, Роутег отрезал:

– Нет!

Помедлил мгновение, затем прикоснулся к моей щеке, провел по ней пальцами и добавил:

– Теперь не отдам.

Прозвучало пугающе. Жутко даже. И разумом я понимала, что следует, наверное, с опаской относиться к подобным заявлениям, но душа решила иначе. Я улыбнулась и прижалась к нему, закрыв глаза и снова слушая, как бьется его сердце. Сильно, уверенно, решительно. Мне нравилось это ощущение силы в нем. Не знаю почему, но нравилось. И его запах, приправленный соленым ароматом океана, мне нравился тоже. И прикосновение к его телу… А потом я вспомнила его рассказ о том, как оборотни находят свою пару. И поняла, что чувствую нечто сходное – от запаха Роутега я испытывала непреодолимое желание ощущать его рядом, трогать его, прикасаться к его обнаженной коже…

Мне захотелось снова поговорить об этом:

– Помнишь, ты рассказывал, что, когда оборотни находят друг друга в толпе, ощущают запах друг друга и прикосновение, они сразу занимаются любовью…

Роутег помедлил, ответил вопросом:

– Смысл медлить?

Как человек я могла бы ему объяснить. И как девушка. А как женщина, которая только что отдалась мужчине вообще без слов, решила промолчать.

Роутег усмехнулся, а затем, обняв меня одной рукой и прижав к себе крепче, произнес:

– Смотри.