Дорогой зверя - Тихонов Михаил

Терпеть боль и недостаток кислорода становилось все сложнее, изображение на экранах стало двоиться. Еще немного, и я так же, как Рик, потеряю сознание. Почти месяц мы без происшествий летели к моей тайной базе. Осталось-то всего каких-то семь прыжков, надо же было так нарваться. Несколько сотен систем прошли, нигде не встретив ни одного корабля. А вот в предпоследней системе, не успели мы выйти из гипера, как взревели баззеры тревоги. Сканеры показали наличие четырех кораблей. Само собой мы тут же врубили маскировку на полную мощность и начали красться по системе, прикрываясь от находящихся в ней кораблей различными космическими телами вроде астероидов и планет. Хоть обводы встреченных кораблей и были незнакомы, но приближаться мы не рискнули, у нас была другая задача, как можно незаметнее пройти систему. Ввязываться в боестолкновение, а оно было бы неизбежным, космос дикий, и встретить здесь дружественные или хотя бы нейтральные чужие корабли, шанс один к миллиону. Поэтому и шли так, чтобы нас не было видно. Кто ж знал, что маскировка, надежно укрывавшая наш крейсер от любых средств наблюдения Содружества, окажется для незнакомцев абсолютно прозрачной.

Этот факт стал очевидным, когда от группы кораблей отделилось два, те самые «эсминцы», за спину которым я сейчас пытался завести крейсер, и вышли на маршрут, явно пересекающийся с нами. По началу мы думали, что они летят по каким-то своим делам. Ровно до тех пор, пока прямо по курсу перед моим крейсером не расцвел цветок плазменного разрыва. Стрельба по курсу, это всегда требование остановки, но только у нас не было в планах попадаться кому-либо на глаза. И уж тем более контактировать. Поэтому отключив маскировку и перебросив энергию на движки, Рик на полном ходу начал выводить крейсер на струну разгона. Когда противник увидел, что мы сбегаем, то с борта одного из эсминцев были выпущены несколько ракет, а сами корабли резко ускорились. Даже на первый взгляд их скорость превышала скорость аналогов Содружества почти на порядок. Нам удалось уйти в прыжок уже находясь под обстрелом из малокалиберных плазменных орудий, явно не тех, из которых был сделан предупредительный выстрел. От эсминцев мы оторвались, но одна из ракет была затянута вместе с нами в окно гиперперехода, хорошо хоть подорвалась уже в системе назначения, иначе размазало бы крейсер вместе с нами ровным слоем по гиперпространству. Уже здесь произошел подрыв и я имею то, что имею. Корабль, управляемый лишь в ручном режиме при помощи резервных систем, и Рик, не подающий признаков жизни.

Я чувствовал, что подошел к пределу. Вздохнуть так и не получилось, хоть аптечка и сработала с опозданием, почувствовал, как в поясницу вошли иглы инъекторов, накачивая организм стимуляторами и обезболивающим, но этого было недостаточно. Я знал о чем говорит двоение в глазах и красная плена — разрыв сосудов головного мозга, контузия по-простому. Все-таки, похоже, я отбегался и отлетался. Без нейросети, практически теряя сознание, вести бой с двумя кораблями, превосходящими мой крейсер, и выжить? Это из области фантастики. Но я упрямо тянул крейсер, завершая петлю. Шанс хотя бы забрать противника с собой.