Отодвигая границы - МакГэрри Кэти

— И ты тоже, — прошептала она. Я отпустил девушку, и она ушла из офиса. Когда я впервые связался с Эхо, то пообещал, что помогу ей найти ответы. Я был человеком слова, и она вскоре об этом узнает.

49 — Эхо

Моё тело дрожало от нервов, и я всеми силами сосредоточилась на том, чтобы не описаться. Мой мочевой пузырь уменьшился на пару размеров, а подмышки хлопковой рубашки с коротким рукавом пропитались потом. Уверена, выглядела я просто сногсшибательно.

Моё сердце сжал скользкий и холодный удав… шрамы. Теперь я всё чаще носила кофты без рукавов и практически перестала сходить с ума из-за своих рук. По крайней мере, пока на них никто не смотрел. Естественно, она о них знала, но от их вида может стать не по себе. Я тяжко вздохнула и припарковалась под большим дубом. Слишком поздно возвращаться домой и переодеваться.

Она стояла у могилы Айреса. Я потупила взгляд и начала считать шаги от машины. Где-то между третьим и пятым в моей крови поднялся адреналин, от чего я почувствовала себя улетающим воздушным шариком. Апрельская суббота была достаточно тёплой, но моя кожа всё равно казалась склизкой.

Я попросила её о встрече, тем самым подтверждая, что я окончательно потеряла чёртову голову.

Убрав волосы за ухо, я остановилась. Между нами была могила Айреса. Мама по один бок, я по другой.

— Эхо, — прошептала она. В её зелёных глазах заблестели слёзы, и она сделала шаг ко мне.

Сердце дико забилось об грудную клетку, и я тут же отступила назад. На секунду мне захотелось убежать, и я с трудом заставила себя остаться.

Мама отошла и подняла руки в воздух в знак примирения.

— Я просто хочу тебя обнять.

Я обдумала её просьбу. Обнять маму было бы естественно, автоматической реакцией. Я сглотнула, пряча руки в карманы.

— Прости, но я не могу.

Она слабо кивнула и оглянулась на надгробие Айреса.

— Я скучаю по нему.

— Я тоже.

Все мои воспоминания о маме не соответствовали этой женщине. Я помнила её юной красавицей. Сейчас же она могла составить папе конкуренцию. Вокруг её глаз и рта были глубокие морщины. От природы дикие, вьющиеся рыжие волосы, которые я помнила, были выпрямлены утюжком.

В лучшие времена казалось, будто мама порхает в воздухе. В худшие, она цеплялась за землю. Стоя передо мной, она была ни на высоте, ни в упадке. Она просто была.

Мама выглядела почти нормальной. Как любая другая стареющая женщина, горюющая на кладбище. В этот момент она не была какой-то бесконтрольной психопаткой или опасным противником. Просто женщиной, почти похожей на человека.

Похожа или нет, а все мои инстинкты кричали бежать.

Горло опухло, и я поборола рвотный позыв. У меня было два варианта: потерять сознание или сесть.

— Ты не против присесть? Мне бы не помешало.

Мама быстро улыбнулась и кивнула.

— Помнишь, как я учила вас с Айресом делать браслеты и украшения на шею из клевера? — Она сорвала парочку белых цветков и переплела их вместе. — Ты любила вплетать их в волосы, как тиару.

— Ага, — вот и всё, что я ответила. Мама наслаждалась ощущением от травы под босыми ногами, потому никогда не заставляла нас с братом обуваться.

Мы втроём любили гулять. Она продолжала вплетать клевер в одну нить, а ситуация становилась всё более неловкой.

— Спасибо, что ответила на сообщение. Какое из писем до тебя дошло? — Я намеренно посетила арт-галереи, где мама однажды продавала картины, оставляя ей письмо в каждой из них.

— Все. Но именно Бриджет убедила меня прийти.

Быстрая вспышка боли задела мой живот. Значит, мои письма были недостаточно убедительны для неё?

— Ты часто приходишь к Айресу? — спросила я.

Её руки замерли.

— Нет. Мне не нравится мысль, что мой ребёнок под землёй.