Властелин колец - Толкин Джон Роналд Руэл

Пин промолчал, только зябко укутался в плащ, как от порыва холодного ветра. Серая равнина мелькала под ними.

– Смотри! – показал Гэндальф. – Перед нами – долины Вестфольда: выезжаем на восточную дорогу. Вон там тень – это устье Ущельного излога: там – Агларонд и Блистающие Пещеры. Но про них ты меня не спрашивай. Вот встретишься с Гимли, спроси у него – узнаешь тогда, какие бывают длинные ответы на короткие вопросы. Самому тебе увидеть их на этот раз не доведется, скоро мы их оставим далеко позади!

– Как это, а я думал, мы остановимся в Хельмовой Крепи! – сказал Пин. – Куда же ты так торопишься?

– В Минас-Тирит, пока его не захлестнуло войной.

– Ого! А это здорово далеко?

– Далековато, – сказал Гэндальф. – Втрое дальше, чем до столицы конунга Теодена, а до нее отсюда к востоку сотня с лишним миль, если считать по прямой, как летают посланцы Мордора. Путь Светозара длиннее – посмотрим, кто кого опередит.

На рассвете, часа через три, где-нибудь передохнем – отдых нужен даже Светозару. В горах где-нибудь: хорошо бы доскакать до Эдораса. Постарайся уснуть! Проснешься – и в глаза тебе блеснет первый рассветный луч на золотой кровле дворца эорлингов. А еще через два дня увидишь лиловую тень горы Миндоллуин и белые стены великой крепости Денэтора в утреннем свете.

Скачи же, Светозар! Скачи, благородный конь, как никогда прежде! Ты возрос в этих краях, ты знаешь здесь каждый камень. Скачи во весь опор! Вся надежда на тебя!

Светозар встряхнул головой и звонко заржал, словно услышал зов боевой трубы. И прянул вперед. Копыта его сыпали искры; ночь расступалась по сторонам.

Пин понемногу засыпал, и ему казалось, будто они с Гэндальфом, неподвижные, как изваяния, сидят на каменной конской статуе, а из-под копыт коня в шуме и свисте ветра уносится земля.

Книга 4

Зарница всенощной зари

За дальними морями,

Надеждой вечною гори

Над нашими горами!

Глава I

Приручение Смеагорла

– Ну, хозяин, засели мы, что гвозди, – ни туда ни сюда, – сказал Сэм Скромби. Он стоял подле Фродо, горестно сгорбившись, и без толку пялил глаза в сумрак.

В третий раз смеркалось с тех пор, как они бежали от своих, хотя где там было вести счет дням и часам, карабкаясь и пробираясь по голым обрывистым склонам Привражья, то возвращаясь след в след, потому что вперед уж никакого пути не было, то кружа и кружа на одном месте. Однако ж вперед они все-таки продвигались, держась по возможности ближе к краю путаного, ломаного нагорья. Края у него были отвесные, возвышенные, непроходимые, немо и хмуро взирали обветренные скалы на простершиеся от подножных раздрызганных осыпей гнило-зеленоватые безжизненные болота, над которыми не видать было ни единой птицы. Хоббиты стояли у скалистого обрыва, далеко внизу серое голое подножие заволок туман, а поверху громоздились кручи, упиравшиеся в облака. С востока дул леденящий ветер. Ночь опускалась на болота: мутно-зеленый их цвет менялся на серо-бурый. Далеко справа был Андуин: днем он судорожно поблескивал в лучах неверного солнца, теперь потерялся в бесцветной мгле. Но за реку они не глядели, хотя где-то там были их друзья и светлые земли, населенные людьми. Они смотрели на юго-восток, откуда надвигалась грозовая ночь, где даль была отчеркнута чернотой, как неподвижно склубившимся дымом. Там, между землей и небесами, мерцал ярко-красный огонек.

– Крепко засели! – сказал Сэм. – Одно было место во всем Средиземье, куда нам не хотелось, так теперь на тебе, нам туда и надо! Надо-то надо, а не попадешь, похоже, нас вообще малость подзанесло. Вниз поди-ка спустись, а спустишься – как раз увязнешь по уши в непролазном болотище. Фью! А воняет-то как, замечаете? – Он сопнул.

– Уж как не заметить, – отозвался Фродо, не шевельнувшись.

Он глядел на черный окоем и мигающий огонек.