Властелин колец - Толкин Джон Роналд Руэл

А спуск оказался вовсе не очень страшным. Веревка не только поддерживала, но словно подбадривала Сэма, хотя, ненароком взглянув вниз, он каждый раз зажмуривался. Один был очень трудный участок: отвесная круча, да еще скошенная внутрь, он оскользнулся и закачался на серебристой бечеве. Но Фродо был начеку, он отпускал веревку равномерно и медленно, словом, все кончилось как нельзя лучше. Больше всего ему было боязно, что веревки не хватит, однако в руках у Фродо оставался еще изрядный моток, когда снизу донесся голос Сэма: «Готово!» Слышно его было хорошо, а видно не было: серый эльфийский плащ сливался с сумерками.

Фродо спускался подольше. Он тоже надежно обвязался, узел на пне был проверен, он закоротил веревку – в случае чего повиснет, а не шлепнется. И все же хорошо бы не упасть – в отличие от Сэма, он не слишком доверял тонкой серой бечеве. Однако ж дважды пришлось на нее целиком положиться: уступов поблизости не было и даже цепкие хоббитские пальцы не находили в скале ни трещинки. Но вот и он тоже ступил на землю.

– Ну и ну! – воскликнул он. – Спустились! Прощай, Привражье! Ладно, а дальше-то что? Чего доброго, еще затоскуем по твердой земле, по камням под ногами?

Но Сэм не отвечал: он тоскливо глядел на скалистый обрыв.

– Недотепа я, недотепа! – сетовал он. – Дуботол! Веревочка моя! Завязана ты накрепко вокруг пня там наверху, а мы вон где. Эх и лесенку мы оставили для этого лиходея Горлума! Чего там, надо было вообще указатель поставить: ушли, мол, туда-то. Чуяло мое сердце, что больно все просто получается!

– Просто не просто, а если сумеешь придумать, как нам было спуститься вместе с веревкой, то зови меня недотепой или любым другим Жихаревым словцом, – сказал Фродо. – Коли хочешь, взбирайся обратно, отвяжи ее и спускайся, я на тебя посмотрю!

Сэм почесал в затылке.

– Да нет, чего-то не придумывается, уж не взыщите, – сказал он. – И все же ох как неохота мне ее оставлять! – Он ласково погладил веревку и встряхнул ее. – Жалко расставаться с эльфийским подарком: может, ее сама Галадриэль для нас сплела. Галадриэль… – пробормотал он, грустно покачал головой, взглянул наверх и на прощанье подергал веревку, легкую, крепкую, упругую.

К изумленью обоих хоббитов, веревка сорвалась с пня, Сэм перекувырнулся, и мягкие серые витки укрыли его с ног до головы. Фродо расхохотался.

– Кто, интересно, узел завязывал? – спросил он. – Еще спасибо, что до сих пор продержался! А я-то спокойно висел: Сэм, думаю, не подведет!

– Лазить туда-сюда по горам я, сударь, может, и не обучен, – обиженно сказал Сэм, – но насчет веревок и узлов прощенья просим. Это, с вашего позволения, наше семейное рукомесло. У деда в Канатчиках исстари была сучильня; досталась-то она не Жихарю, а старшему брату, дяде моему Энди, но уж ежели узел завязать – так это лучше меня вряд ли кто спроворит во всей Хоббитании, не говоря уж в Средиземье.

– Ну, значит, веревка порвалась – перетерлась, наверно, о какой-нибудь острый выступ.

– Прямо – перетерлась! – За веревку Сэм обиделся еще больше, чем за себя. Он поднял ее и осмотрел. – Целехонька!

– Стало быть, все-таки узел подгулял, – настаивал Фродо.

Сэм покачал головой и не ответил. Он задумчиво перебирал веревку.

– Вы, сударь, думайте, как хотите, – наконец сказал он, – а я смекаю, что веревка сама отвязалась и прибежала, когда я ее позвал.

Он ловко смотал бечеву и любовно уложил ее в котомку.

– Прибежала, было дело, – согласился Фродо, – а прочее неважно. Давай лучше подумаем, как дальше быть. Скоро уж и ночь. Какие красивые звезды, а луна-то!

– Посмотришь – и сердцу веселее, правда? – сказал Сэм, взглянув на небо. – Что-то в них есть такое эльфийское. И месяц с прибылью. Мы же его две ночи, почитай что, не видели за тучами. Ишь рассветился!

– Да – сказал Фродо, – а все ж таки пока тускловат. Придется нам выждать денек-другой, а то при таком свете недолго и в топь угодить.