Властелин колец - Толкин Джон Роналд Руэл

– Да, Сэм, всего-всего здесь есть понемногу, только нет Моря, – отвечал Фродо и повторил про себя: «Только Моря нет».

В тот день Фродо переговорил с Элрондом, и решено было, что они отправятся в путь наутро. И Гэндальф сказал, им на радость:

– Поеду-ка я с вами, хотя бы до Пригорья: мне с Наркиссом надо повидаться.

На ночь глядя они пошли прощаться с Бильбо.

– Ну, раз надо, так надо, – сказал он. – Жаль, конечно: тоскливо мне будет без вас, я уж привык, что вы тут неподалеку. Но что-то меня все время в сон клонит.

И он подарил Фродо свою мифрильную кольчугу и Терн, забыв, что он их давно уж ему подарил, а потом отдал ему на придачу три книги преданий и песен, плод многолетнего труда; листы были тесно исписаны его мелким почерком, и на малиновых обложках красовались ярлыки: «Перевод с эльфийского Б.Т.». Сэму он вручил мешочек с золотом.

– Едва ли не все, что осталось из-под Смауга, – сказал он. – Коли жениться надумаешь – вот оно и кстати.

Сэм покраснел.

– А вам, голубчикам, мне подарить нечего, – обратился Бильбо к Мерри и Пину. – Примите-ка в подарок добрый совет.

Добрых советов он надавал кучу с лишним и завершил свою долгую речь по-хоббитски.

– Вы только не очень-то высовывайтесь, а то, чего доброго, получите по носу! И растете вы чересчур: больно дорого вам станет обуваться-одеваться.

– Сам-то ты решил ведь обогнать Старого Крола, – сказал Пин. – Вот и мы хотим натянуть нос Бандобрасу Быкобору.

Бильбо рассмеялся и вынул из кармана две тонко расписанные по серебру трубки с жемчужными мундштуками.

– Эльфийская работа, но я же теперь не курю, – вздохнул он. – Как затянетесь, вспоминайте обо мне! – Он отдал трубки, клюнул носом, а проснувшись, спросил: – Так мы о чем? А, ну да, мы раздаем подарки. Кстати же сказать, Фродо: помнится, я тебе подарил колечко, оно как?

– Бильбо, милый, я его, прости, потерял, – сказал Фродо. – Вернее сказать, избавился от него.

– Это жалко! – сказал Бильбо. – Я бы на него, пожалуй, взглянул разок-другой. Хотя нет, что же я путаю! Ты ведь затем и пошел, чтоб от него избавиться, верно или неверно? Спутаешь тут, такая вообще каша: и тебе Арагорн со всем прочим, и Светлый Совет, Гондор, конники, хородримцы, вастаки, олифанты – да, Сэм, ты не врешь, правда одного такого видел? – пещеры, башни, золотые деревья, у кого хочешь голова пойдет кругом.

Да, видать, я как-то уж совсем прямиком вернулся. А все Гэндальф, он мог бы мне показать то да се. Правда, ежели бы я задержался, не поспел бы к распродаже – вот бы уж натерпелся. Ну, теперь-то что: сиди да слушай вас в свое удовольствие, как вы тоже не осрамились. Камелек горит и греет, кормят очень-очень вкусно, и эльфы в случае чего тут как тут. А что мне еще надо?

От самых от дверей ведет

Дорога вдаль и вдаль.

Но кто по ней куда пойдет

И кто куда когда придет —

Уж не моя печаль.

Кто хочет, пусть выходит в путь —

Зовет его закат.

А мне пора с пути свернуть,

Пора в трактире отдохнуть,

Соснуть у камелька.

Последние слова Бильбо не то что пропел, а просто пробормотал, уронил голову на грудь и крепко заснул.

Сгущались вечерние сумерки, все ярче пылал камин; они смотрели на уснувшего Бильбо, на его спокойную улыбку. Сэм окинул взглядом комнату, поглядел, как тени пляшут по стенам, и тихо сказал:

– Ох, господин Фродо, не больно-то он много написал с тех самых пор. И нашу повесть вряд ли напишет.

Бильбо приоткрыл один глаз, будто услышал, и поудобней уселся в кресле.