Антология современного анархизма и левого радикализма. Том 2 - Негри Антонио, Качинский Теодор, Уолтер Боб, Дюамель Филипп, Ней Крис, Вайнштейн Скотт, Абу-Джамал Мумия, Маркос Субкоманданте Инсурхенте, Кэмпбелл Джим, Хоффман Эбби, Фанон Франц, Хоум Стюарт, Горц Андре, Кагарлицкий Борис Юльевич, Ньютон Хьюи Перси, Шамир Исраэль, Цветков Алексей Вячеславович (2003)

Анархия — это «организованное живущее общество», «высшая степень свободы и порядка, какую только может достичь человечество». Возможно, некоторые анархисты считали иначе, но итальянец Эррико Малатеста призвал их к порядку:

Под влиянием полученного авторитарного образования им кажется, что власть - суть социальной организованности, и они, с тем чтобы поразить власть, отвергают и организованность как таковую... Эти анархисты, находящиеся в оппозиции к любой форме организованности, совершают роковую ошибку, полагая, что организованность и власть - понятиянеразделимые. Принимая эту гипотезу, они отрицают любую организацию, дабы не пойти и на минимальную уступку власти. Но если бы мы считали, будто организованности без власти не существует вовсе, мы были бы отъявленными авторитаристами, потому что в таком случае у нас не было бы выбора, кроме как предпочесть власть (пусть такую, которая закует жизнь в цепи и сделает ее серой) тотальному беспорядку, который сделает ее совсем невозможной.

Уже в двадцатом веке анархист Волин так осветил и развил эту идею:

Ошибочное - а чаще нарочито некорректное - представление таково, что либертарианская концепция заключается в отсутствии какой бы то ни было организации. Эта позиция всецело неверна: дело не в «организованности» или «неорганизованности», а в двух разных принципах организации... Конечно, утверждают анархисты, общество должно быть организованно, но эта новая организация... должна быть устроена на свободной социальной основе, а инициатива ее в первую очередь должна исходить снизу. Принципы организации не должны исходить из центра, который был заранее создан с тем, чтобы захватить все и подчинить себе, но напротив, должны происходить отовсюду и создавать естественные координационные точки, которые будут обслуживать всю систему. С другой стороны, такая манера «организации», которую можно позаимствовать у деспотического эксплуататорского общества, лишь многократно увеличила бы все пороки старой системы... Содержать ее тогда можно будет лишь с помощью нового трюкачества.

Фактически же анархисты стали бы не только главными действующими лицами в новой организационной системе, но и превратились бы в «первоклассных организаторов», как признавал в своей книге о Парижской коммуне Анри Лефевр. Однако, по мнению этого философа, здесь скрывалось противоречие — «довольно удивительное противоречие, которое мы постоянно видим в истории рабочих движений вплоть до нынешнего времени, а особенно в Испании». И действительно, это может лишь «шокировать» тех, для кого либертарианцы — a priori дезорганизаторы.

Самоуправление

Подготавливая в 1848 г. накануне революции «Коммунистический манифест», Маркс и Энгельс предвидели, что в течение долгого переходного периода все орудия производства будут сосредоточены в руках всеобъемлющего государства. Они взяли авторитаристскую идею Луи Блана о соединении как сельскохозяйственных, так и промышленных рабочих в «трудовые армии». Прудон был первым, кто предложил антигосударственную форму управления экономикой.

Во время революции 1848 г. рабочие объединения по производству спонтанно возникли в Париже и Лионе. В 1848 г. этот росток самоуправления показался Прудону гораздо более революционным событием, чем политическая революция. Он не был изобретен теоретиками и не проповедовался доктринерами, государство не дало ему изначального толчка, он был воплощен народом. Прудон побуждал рабочих организовываться таким образом во всех областях республики, втягивать в это мелкий бизнес, торговлю и индустрию, затем крупный бизнес и предприятия и, наконец-то, самые большие предприятия (шахты, каналы, железные дороги и т.д.), таким образом «становясь хозяевами всего».