Черные подковы - Макс Игнатов (2019)

Он начал помаленьку обосновываться на новом месте. Приняли его не слишком тепло. Беднякову было просто неприятно, что человек, которого он когда-то хотел «съесть», теперь работает у него замом. Но с начальником в чем-то даже было проще, ведь Бедняков со дня на день ждал вызова в Москву. А вот кто неприятно удивил, так это Мочалов. Первый зам не скрывал своего отношения к Гордееву как к потенциальному претенденту на освобождаемое Бедняковым кресло. Следовало как можно быстрее разубедить его в этом – никакие враги в управлении Виктору в его нынешнем положении были не нужны.

Позвонил Насон.

– С новым местом тебя, – сухо поздравил он. – Я по делу, долго не задержу.

– Что у тебя? – спросил Гордеев.

– У Паши Адамова завтра суд начнется. Ты можешь там чем-нибудь помочь?

Значит, довели все-таки дело до суда. Впрочем, ювелирка – это не хухры-мухры, да и ФСБ не будет просто так ездить на задержание. «Как все не вовремя…»

– Пока ничем помочь не могу. Попробуйте сами, денег дайте там…

– Ясно, – прервал его рассуждения Насонов. – Пока.

«Обидятся, – подумал Гордеев. – И наплевать! Деньги у них есть, связи тоже. Должны понимать, что не каждый раз их за шкирку буду вытаскивать».

И так как больше «сосновские» его не беспокоили, Виктор решил, что все уладилось. По работе вроде тоже все складывалось как надо. Бедняков улетел в Москву, и Мочалов, став «и.о.», немного успокоился. В какой-то момент они даже стали вместе с Гордеевым ходить на обед. Там обсуждали различные темы, смеялись над курьезными случаями из таможенной практики. При этом новоявленный руководитель откровенно тупил. Так, не работавший ранее на досмотрах Мочалов на полном серьезе выяснял у Виктора, как могло произойти то, что случилось в Летной таможне, когда служебная собака по запаху «нашла» у пассажира пачку денег – почти миллион рублей. Судя по всему, и.о. начальника управления прочитал об этом случае в сводке и теперь пытался допытаться до истины. Гордеев сначала пытался объяснить это всерьез, потом чуть поиздевался над молодым генералом. Но того было не успокоить.

– То есть собака не могла учуять деньги? – в который раз спрашивал Мочалов.

– Если деньги не были специально помечены – нет, – устал объяснять Виктор.

– Но ведь как-то она обнаружила?

– Да Господи, это или подстава, или кто-то информацию слил, вот и все, – не выдержал Гордеев.

– Нет, все равно надо у Сотилайнена точно узнать, как было…

«Сейчас, разбежался Сотилайнен тебе все рассказывать», – посмеялся про себя Виктор.

Постепенно их отношения с Мочаловым дошли до той степени откровенности, что генерал стал делиться с Виктором опасениями – кого могут назначить начальником управления?

– Надо на свои кадры опираться. Вот у нас в Татарстане, помню… – размышлял Мочалов.

«Вот ты сам здесь варяг, не местный, а ведешь себя, как будто всю жизнь тут прожил, – думал Гордеев, слушая это нытье и глядя на погоны собеседника. – Когда уже, когда..?»

– А ты этого Каменева знал вообще? – напомнил Виктору про возможного кандидата в начальники Мочалов. – Что он за человек?

– Нет, он и был-то тут всего ничего. Временщик.

– Жалко. И с Москвы по нему никакой толковой информации.

«Ага! Значит, и у этого дрища есть кто-то в столице. Запомним».

Мочалов между тем продолжал:

– Пришлют какого-нибудь ублюдка, и будем тут танцевать под его дудку…

«Что-то подобное я уже слышал. Точно! Мостовков, царствие ему небесное…»

Слушать дальше это было невмоготу, еще тоскливее было глядеть на генеральские погоны на чужих плечах. Гордеев нашел повод и вышел от Мочалова. Зайдя к себе в кабинет, он сел и выдохнул в воздух: «Анна Дмитриевна, ну когда уже???»