Игра в судьбу - Роман Тихонов (2020)

Подходит официант. Узнав о встрече с Ильдаром, проводит в служебную комнату. Двое в каракулевых шапках вежливо проверяют паспорт и ведут дальше. В просторной комнате, кроме мужчины без возраста, сидят ещё два человека.

– Зовите меня Ильдар! – сказал Ильдар, остальные привстали, кивнули, но не представились. Обменявшись визитками, незамедлительно берёмся за бумаги. Дважды пересчитываем деньги на машинках. В комнату несут посуду для омовения рук, кофе с минералкой и сладостями. Обсуждаем проблемы переводов и обналичивания крупных сумм.

Рассказывая о политике Центробанка, поясняю, что чёрный нал необходим самим верхам для получения откатов и взяток, и на него давить будут не так сильно. Но по серым и чёрным активам с финансовыми потоками, контроль усиливается с каждым кварталом. Так как третий по величине

финансовый центр страны – это Дагестан, а шерстят у нас в первую очередь Москву и Питер, рекомендую присмотреться именно к дагестанским банкам, и вести дела через них. Конечно, руки обязательно дойдут и до Махачкалы, но не так скоро. Успеть можно многое.

– Посмотрите филиальную сеть, кто за кем стоит, выбирайте 2-3 банка из тех, кто работает более-менее аккуратно, и вперёд! Могу что-то порекомендовать, если вы сообщите, к какому клану или тейпу Дагестана вы имеете отношение, средние объёмы, характер бизнеса, какие-то нюансы и особые

пожелания…

– Я Вас услышал, – Ильдар мягко улыбается. Его довольно крепко сбитый торс, наводит на мысль о спортивной юности моего визави, предположительно – борьбе, но живот и прочие атрибуты

"бывших спортсменов" у него отсутствуют.

– Может, Игорь Владимирович, тогда и из офшоров что посоветуете?

– Цели, задачи, горизонт вложений? – пытаюсь уточнить вопрос.

– К сожалению, подробностей рассказать не могу, пока не могу, возможно, когда мы узнаем друг друга лучше, вам раскроют всю нашу конфиденциальную информацию, – сказал и снова мягко заулыбался. Ох уж эта восточная манерность и фальшивая вежливость. Поневоле вспоминается

поговорка: мягко стелет, да жестко спать.

– Предположим, что речь идёт о нескольких сотнях тысяч долларов,– продолжает Ильдар, и уточняет: – Деньги на Кипре.

– Понятно, общая ситуация такова: офшоры становятся всё прозрачнее, в идеале, США хотят стать главным и единственным офшором, проводя последовательную политику по зачистке остальных.

– США разве офшор? – с плохо скрываемым недоумением три дагестанца смотрят на меня. – Как это?

– Ну-с, там есть несколько штатов, чьё законодательство и политика – как у заправского офшора, потому что они и есть самые настоящие офшоры. В любом случае, Вам надо уходить с Кипра, как минимум в Нидерланды, не в Швейцарию – точно, а лучше, вообще из Европы. И хорошо, если это будет не большая и широко известная юрисдикция, не большая и знаменитая компания, а маленький и уютный офшорчик, ибо в первую очередь придут за деньгами к известным и большим, и в последнюю очередь – на какие-нибудь Сендвичевы острова. Рекомендую обратить пристальное внимание именно на такого рода "бутербродные острова".

– Спасибо, спасибо Игорь Владимирович! Давайте продолжим обсуждение наших дел с Пар@банком завтра. В 18.00 устроит?

– Хорошо, буду в 18.00. До свидания, Ильдар.

На следующий день, войдя в условный "Кизляр", вижу улыбающиеся, приветливые лица. Видимо, вчерашний вечер и весь день, я – главный ньюсмейкер заведения. Несмотря на сочащуюся доброжелательность, чувствую себя негром, случайно зашедшим в ресторан

с табличкой "not color", где-нибудь в Луизиане или любом другом южном штате "Империи Добра", в середине прошлого века.

– Покушайте с нами! – приветствуя, как дорогого гостя, говорит Ильдар.