Эликсир ненависти (сборник) - Джордж Энгланд

— Но так и должно быть, раз они поймали радиосообщение.

— О, так вы из этого исходите? Это лишь зыбкое предположение. Оно не доказано. Нет, нам не стоит торопиться ввязываться в игру. Надо ждать. Ждать и наблюдать. И хранить спокойствие.

Он пытался говорить твердо и бесстрастно, но чуткие уши Беатрис уловили тревогу в его голосе. С минуту Беатрис хранила молчание. А тем временем дрожащие огоньки плыли вперед и вперед медленно, но верно, точно огромная стая светлячков в ночи.

— Почему вы не возьмете телескоп? — спросила Беатрис наконец.

— Бесполезно. Это не прибор ночного видения. Через него мне их не разглядеть.

— Но так или иначе эти огоньки означают, что идут люди?

— Естественно. Но пока мы не узнаем, каковы они, лучше оставаться здесь. Я охотно поприветствую гостя, если он пришел с миром. А если нет, то для него приготовлены порох и пули, кипяток, камни и все прочее!

Она уставилась на инженера, переваривая его слова.

— Вы… уж не имеете ли вы в виду, — с запинкой произнесла она, — что это могут быть дикари?

Он вздрогнул.

— С чего вы так подумали? — спросил он, ища, как бы избавить ее от ненужной тревоги. Она сосредоточилась на своих мыслях. Огненные точки, подобно могучему течению Млечного Пути, медленно приближались по манхэттенскому берегу.

— Скажите мне, они дикари?

— Откуда я знаю?

— Достаточно легко понять, что у вас есть об этом свое мнение. Вы считаете их дикарями, не правда ли?

— Я думаю, что это весьма возможно.

— И если так… что тогда?

— Что тогда? Ну, если они только не милы и не кротки, этот старый город ждет жаркое время, вот и все. И кому-то сделают больно. Хорошо бы, чтобы не нам.

Больше Беатрис не спрашивала ни о чем минуты две. Но инженер чувствовал, как ее пальцы вцепились ему в руку.

— Я буду с вами до конца, — прошептала она.

Новое глубокое молчание. Ночной ветер стал играть с ее волосами и донес до его ноздрей теплый аромат женственности. Стерн глубоко вдохнул. Некоего рода головокружение, вроде того, что вызывает бокал вина натощак, накатило на него. Зов женственности манил его, но он стряхнул с себя его чары. И, наблюдая за ползущими огоньками, Стерн заговорил, больше для того, чтобы не думать слишком много:

— Так вот куда они идут, в Мэдисонский лес. Видите? — И указал на запад.

Там, далеко, по заросшей Четырнадцатой улице, среди деревьев вдруг полыхнул свет, исчез, появился вновь, к нему присоединилось два огонька, десять, сотня. И теперь на подступах к Мэдисонскому лесу несколько улиц сплошь засияли блуждающими огоньками, которые, колыхаясь и мерцая, приближались к площади. Здесь, там и везде сквозь густые массы листвы наблюдателю уже была видна неясная движущаяся масса, озаренная факелами, которые то горели ровно, то вздрагивали и едва не гасли от порывов ночного ветра.

— Словно чудовищные светляки ползут по деревьям! — воскликнула Беатрис. — Мы отсюда уже могли бы косить их! Боже, сделай так, чтобы нам не пришлось биться!

— Тсс. Подождем и посмотрим.

Теперь с севера, откуда шло второе воинство, еще громче раздались звуки, выражающие готовность к бою. Ритм ударов в тамтамы участился, оставаясь таким же печальным, гулким и недобрым. А затем вдруг тамтамы полностью умолкли. В ночном воздухе проплыл напев, вой, который взлетел и стал затихать, пока не прекратился, раздался опять, опять заглох и вновь зазвучал, но теперь к нему присоединилось много новых голосов. А с площади внизу ответил пронзительный, высокий, полузвериный крик.

У инженера по спине пуще прежнего побежали мурашки.