Эликсир ненависти (сборник) - Джордж Энгланд

«Что мне нужно теперь, — подумал он, — так это около ста фунтов качественного динамита. Или галлон нитроглицерина. А еще лучше десяток капсул моего изобретения, “пульверита”. Пожалуй, это весьма быстро решило бы дело. Стало бы джокером в игре. Гм, а почему бы не изготовить? У меня остались реактивы, разве я не состряпаю полпинты? В стеклянных фляжках. Полагаю, это было бы здорово».

— Они на вид черные, — внезапно ворвался в его мысли голос Беатрис. — Вон там. И там.

Она указала в сторону источника. Стерн увидал движущиеся тени. Затем в проеме веток обозначилась рука, держащая факел. Тело получеловеческое. Видение пропало. Но он видел достаточно.

— Черные, да. Иссиня-черные. Так, по крайней мере, кажется. И вы видели, какого они роста? Не крупнее обезьян. О господи!

Он невольно содрогнулся. Ибо теперь существа, точно орава отвратительных призраков из недоброго сна, рассыпались по всему лесу у подножия Метрополитен. Толпа распространилась за ручей и далее до Пятой авеню. Там гуще, здесь реже, без какого-либо порядка или последовательности, перемещающаяся, ропщущая, бесформенная, кажется не имеющая никакого плана по причине своего животного состояния. Здесь и там, где раздавались на миг ветви деревьев, колышущиеся огни позволяли увидеть часть большой массы. Нигде ни пятнышка белизны. Всюду темно и неясно. Точно в колеблющемся видении проступают на миг там и сям темные головы. На миг красноватое свечение выхватит нагую руку, и вновь та пропадет. Где-то обозначится блестящая спина, где-то выставленная вперед нога, небольшая, кривая. До отвращения обезьянья. И вновь инженер увидел уродливую руку, длинную, худую, жилистую, сжимающую копье. Но едва увидел, та уже пропала, как не бывало.

— Кажется, эти уродливые человекообразные, черные и дикие, возникли в жутком калейдоскопе, который вертит безумец, — прошептал Стерн. Беатрис ничего не ответила, захваченная жутким зрелищем.

И опять до наблюдателей донесся нарастающий грозный гул с севера. И все громче, все отчетливей звучала боевая песнь. Опять вступили барабаны. Пронзительный смех вызвал эхо и угас среди лесов за руинами Двадцать восьмой улицы. Но на западных подступах к площади возникало все больше и больше огней. Толпа делалась все гуще и гуще. Теперь свет факелов стал достаточно ярким, чтобы мрачные отблески упали на стены с провалами на месте окон и дверей, подобные разбитым черепам давно не существующей цивилизации. До ноздрей мужчины и женщины донесся едкий, густой запах вара.

Птицы, разбуженные шумом, заметались в воздухе бесцельными зигзагами, испуганно вскрикивая. Одна даже ударилась о стену здания и упала, трепещущая, наземь.

Стерн, выразив в кратком слове жгучий гнев, поднял револьвер, но Беатрис положила руку ему на плечо.

— Рано, — напомнила она. Он оглянулся на нее. Она стояла рядом в пустом оконном проеме. Неясный свет с обширного и пустого свода небес, усеянного россыпью звезд, явил ему очертания ее лица. Она была бледна и задумчива, но держалась бодро. В Стерне всколыхнулась внезапная нежность. Он обвил ее рукой, на миг ее голова склонилась ему на грудь. Но лишь на миг.

Ибо вдруг свирепый рев пронесся по лесу и с севера нахлынули приливом факелоносцы, тут же началось общее смятение с криками, визгом, воем, глухими ударами и невнятным бормотаньем. Там внизу, в лесной тьме, завязался бой меж двумя странными огромными силами.

Глава 17. Стерн решился