Зимняя жертва - Анна Гурова (2021)

– Нет, нет! – Царевна ужаснулась, представив саарсана еще и оборотнем вдобавок ко всему прочему. – Богиня лютвягов проявила к тебе милость, но как знать – может, ты попросту убьешь Ширама! Давай оставим это на крайний случай! Пусть Ширам очнется и сам скажет, желает ли он такого…

– Он не очнется, – мрачно ответил Даргаш. – Госпожа, мы пришли в очень плохое место. Нам самим надо думать, как пережить ночь!

– Да о чем ты? Ты дошел до деревни?

– Дошел, – ответил воин. – Там нет ни собак, ни скотины, ни людей. А у домов – ни окон, ни дверей. Это деревня мертвых, госпожа.

– Мертвых?..

– Да, царевна. Место, где хоронят прах сожженных.

Аюна отрывисто рассмеялась:

– Уф, всего лишь кладбище! Я уж подумала, что деревню поразило моровое поветрие!

– Прости, ты не понимаешь! Нет ничего хуже, чем оказаться в подобном месте ночью…

Аюна действительно заметила, что Даргаш оглядывается на каждый шорох и не сводит глаз с леса. Не будь он накхом, презирающим страх, царевна сказала бы, что воин смертельно напуган…

– Объясни, чем накхские покойники опаснее прочих? И разве вы не перерождаетесь в змей?

– Не сразу и не все…

Взяв себя в руки, дозорник встал, вытащил меч и обошел поляну, очертив костер защитным кругом. После этого он, несколько успокоившись, подсел к костру и принялся подкидывать в него сухие ветви, стараясь разжечь посильнее.

– Порой души остаются витать над полем битвы, взывая об отмщении, – принялся рассказывать он. – Или у своих жилищ, если родичи предаются неумеренной скорби… Есть призраки побежденных врагов, попавшие во власть сестер Найи, – иногда найины насылают их на того, кого пожелают свести с ума… Но это еще не самые опасные мертвецы. Худшие из всех – это те, кто не обрел перерождения. Отягощенные злодействами убийцы родичей, предатели, нечестивые колдуны, те, кто струсил на поле боя… Как при жизни, так и после смерти они полны злобы и смертельно опасны. Их называют ухрами…

Последние слова Даргаш произнес еле слышным шепотом, чтобы не накликать.

– Ночами ухры вылезают из могил, чтобы пить кровь живых и глодать их плоть…

– Слушай, ты теперь сам оборотень! – рассмеялась Аюна. – Тебе ли бояться мертвецов?

Даргаш укоризненно посмотрел на нее:

– Какая ухрам разница, волк перед ними или человек? Лишь бы живая кровь!

«И в самом деле, – подумала вдруг Аюна. – Я не видела в этом лесу ни птиц, ни белок…» Мурашки пробежали у нее по коже. Басни о вылезающих из могил накхских упырях уже не показались такими забавными.

– А с нами раненый в горячке, – продолжал Даргаш. – Саарсан и так сейчас на кромке миров… Притягивает темных духов, как огонь в ночи…

– Перестань, Даргаш, довольно! Исварха сильнее любой нечисти, – резко сказала царевна. – Смотри, видишь – с нами лик Исвархи!

Она сняла цепь с тяжелой золотой подвеской и надела на шею Шираму.

– Вот так-то! Горная нечисть даже взглянуть не посмеет на саарсана, не то что тронуть!

Даргаш проводил золотой круг взглядом, полным одновременно недоверия и зависти.

– Как же теперь ты без защиты? – спросил он.

– Я сама – оберег. И все золото на мне – знаки солнца. Хочешь, дам тебе серьгу в ухо?

– А поможет? – с сомнением спросил воин. – Я в храм Исвархи в Дваре заходил всего один раз, и то просто зимой погреться…

Аюна опять едва не расхохоталась. Но потом случайно подняла взгляд…

– Там… там! – пронзительно вскрикнула она, вскакивая на ноги.

Среди деревьев, через снежный сероватый сумрак, в их сторону медленно двигалась темная фигура.

– Вот и пришла наша погибель, – прошептал Даргаш, выхватывая меч. – Мать Найя, лишь на тебя надежда! Избавь от участи быть пожранным заживо…

– Да кто там?!

– Ухр, кто ж еще, – безнадежным голосом ответил воин.

Он держал в руках клинок, но всякий накх знал: оружие против ходячих мертвецов было бессильно.