Последний дракон - Йон Колфер (2020)

– Я не могу его предъявить, – отрезала Элоди так, будто не предъявила бы Пшика, даже если б могла. – Он на реке и занят списком покупок для Ваксмена. Не знаю даже, когда мальчик спать успевает. Нельзя же перехватывать каждую ночь всего по паре часов.

Хук позволил себе окинуть Элоди скрытым за зеркальными линзами взглядом, но дал понять, куда смотрит, движением головы – потому что на данном этапе уверился, что его шансы заполучить эту женщину по совести рухнули к нулю, однако решил попробовать еще разок.

– Может, я загляну позже, перехвачу мальчишку? Захвачу бутылочку вашего любимого игристого?

Элоди потерла шею.

– Не выйдет, констебль. Я все лето в ночную смену. Нам нужны деньги, видит бог, ох как нужны.

«Ну что ж, – подумал Хук, – вот и контрольный в голову».

Мелькнула мысль, не стянуть ли «вэйфареры», не явить ли этой никчемной каджунке, от чего она отказывается. Что всякий раз, как они говорят, ее жизнь висит на волоске.

«Снять очки, одной рукой за горло и увести в дом».

Никто не увидит. Пацан-то ишачит.

Однако это не решало проблему. А именно, что где-то есть некто, возможно, с видео, на котором Хук выпарывает брюхо Карнахану, или как минимум очевидец самого действа.

А когда сия проблема перестанет быть таковой, ему предстоит разобраться с империей Айвори Конти.

Все нужно сделать по уму.

Вспомнилось: ночь в Ираке, он сидит на шлакоблоке у костра в бочке, полковник Фараиджи показывает потрескавшийся обломок дерева, прежде чем бросить его в огонь.

«Видишь эту деревяшку, друг мой Ридженс?»

«Вижу, полковник, – отозвался Хук. – И могу поспорить, что это не просто деревяшка. А природа типа преподает мне урок, только я еще не понял».

Улыбка Фараиджи была печальной, но снисходительной.

«Оно иссечено, ослаблено. Годится разве что в костер. Как так вышло?»

«Хер знает».

«Как бы ты уничтожил эту деревяшку?»

Терпение Хука грозилось вот-вот лопнуть. Фараиджи вот просто не мог взять и сказать. Вечно надо было сперва понагнетать.

«Возьмусь за топор».

«И что от удара топором ощутит дерево?»

Иногда Хуку казалось, что его муштрует мастер Йода.

«Обгадит свои деревянные штаны, наверное».

«Именно, – кивнул Фараиджи. – Потому нам следует взять пример с пустынной влажности. Просочиться в дерево, словно друг, а в ночи замерзнуть и расколоть».

«То есть, говорите, бороться изнутри?»

«Именно, друг мой. И тогда, на смертном одре, дерево не станет винить влагу».

«Бороться изнутри, – подумал Хук теперь. – Быть всем другом, пока не настал час прикрыть эту лавочку».

Он сверкнул улыбкой – широкой, но лишенной глубины.

– Ну, за спрос не бьют в нос, верно? – Констебль вытащил из нагрудного кармана и протянул Элоди визитку так, словно а-ля фокусник извлек ее у женщины из-за уха. – Как увидите Пшика, попросите его меня набрать. Ничего страшного, но таки хочу побеседовать, лады?

Элоди взяла визитку, постаравшись не коснуться его пальцев.

– Обязательно передам, констебль.

Хук шутливо изобразил тягучий южный акцент:

– Не заставляйте меня сюда возвращаться, ясно-понятно?

– Ясно-понятно, – отозвалась Элоди неубедительно покладисто.

Хук постучал по краю фуражки.

– Мэм, – и развернулся к «шеву», оставляя Элоди Моро дрожать под гнетом девяностоградусной луизианской жары.

Интрижке Хук/Моро не суждено состояться, и оба это понимали.

«Но, – подумал констебль, забираясь в машину, – не мытьем, так катком. По каджунке».

Глава 10