Афера для своих - Геннадий Сорокин (2021)

– Я когда-то давно был здесь с родителями. С тех пор тут ничего не изменялось. Загадочный город! Время словно застыло, и на дворе по-прежнему начало 1980-х годов. О, знакомая лестница! Давай поднимемся на один пролет.

На площадке, окруженной колючими кустами, Сергей остановился, показал на сломанные перила.

– Много-много лет назад при мне мужик облокотился на перила и вместе с ними рухнул в кусты. Посмотри, кусок ограждения до сих пор там лежит! Воистину, время не властно над Алуштой! Не удивлюсь, если у них горком КПСС до сих пор работает.

Дни на отдыхе проходили однообразно. Сергей и Ми спали до полудня, потом шли в город, заказывали в лучшем ресторане обед с вином, гуляли в центре, возвращались в номер, час-другой отдыхали и шли на прогулку вдоль моря. Как-то, выпив лишнего, Сергей полез купаться, но вода была такой холодной, что он пулей вылетел на берег.

– А еще сибиряк! – засмеялась Ми. – Кто похвалялся: «Мне любой холод нипочем! Я среди льдин плавал?»

Сергей повернулся к вьетнамке, чтобы высказать все, что о ней думает, но у Ми было такое счастливое лицо, что он сам невольно засмеялся:

– В следующий раз водки выпью и повторю заплыв. От вина никакого тепла нет!

По вечерам Козодоев и Ми ужинали в кафе, слушали заумные диспуты местных знатоков искусства, возвращались по ночному городу в гостиницу и занимались любовью. Каждую ночь девушка выдумывала что-то новое, и Сергей физически чувствовал, что преследовавший его в Сибири упадок мужской силы сменяется небывалыми способностями – два раза за ночь – легко!

В четверг, во время прогулки, Козодоев услышал, как пожилой мужчина в старомодном берете сказал жене:

– Какая красивая пара! Сразу видно – молодожены, приехали к морю провести медовый месяц.

«Жаль, что я не смогу забрать Ми с собой за границу, – подумал Сергей. – Всем она хороша, в кровати просто кудесница, но она – призрак из моей прошлой жизни, а там, за границей, я не хочу видеть никого, кого знал прежде. Ни мать, ни сестру, ни Ми – никого, кто бы напоминал мне о России».

В конце недели Сергей и вьетнамка вылетели в Сибирь. Короткий незапланированный отдых Козодоев устроил с одной целью – не сидеть в опостылевшем кабинете в ожидании перевода денег в Прагу. Как говорится, «ждать да догонять – хуже некуда», а ждать с хорошенькой девушкой у моря – совсем другое дело!

По прилете Сергей узнал, что в четверг вечером его отец скончался, не приходя в сознание. Траурных мероприятий не было. В последний путь покойного провожали дочь и жена. Бывшие коллеги на похоронах не присутствовали.

«Вовремя я векселя в оборот пустил, – подумал Козодоев. – После смерти папаши мои родственники встанут на дыбы и потребуют смены руководства СГТС, но ничего у них не получится. С директоров они меня снимут, а денежки-то – тю-тю! Были, да все сплыли!»

Пока Козодоев был в Москве и на отдыхе, Ефремов работал не покладая рук. Неделя началась для него с неприятностей: без объяснения причин группу наружного наблюдения, выполнявшую его задание, переключили на другой объект, и Игорь остался без ежедневной сводки о местонахождении Козодоева.

«Ну и черт с ним!» – решил он и стал каждый вечер наведываться к дому Козодоева, проверять, есть ли свет в его окнах.

Подготовку к возбуждению уголовного дела Ефремов начал с отказного материала об ограблении гражданки Кайгородовой в январе 1990 года. Материал состоял из восьми листов, три из которых были справками о лечении потерпевшей в психиатрическом и наркологическом диспансере. Справки Игорь выбросил и поехал к прокурору – отменять постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

– Нашел, что ли, грабителя? – спросил прокурор, подписывая постановление.

– Есть кое-какая информация. Надо проверить, – уклонился от ответа Ефремов.

На работе он написал объяснение от имени Кайгородовой, съездил к ней, подписал.