Афера для своих - Геннадий Сорокин (2021)

– «У коня» – это памятник в центре Праги. Спросишь у любого русскоговорящего чеха, он покажет. В Праге, кстати, по-русски каждый второй говорит. Они русский язык в школе изучали. Кто двоечником не был, тот помнит.

В номер вошла Ми.

– Ну, вот и все, нам пора! – сказал Джо. – Кто знает, может, еще свидимся?

После ухода вьетнамцев Сергею стало тоскливо.

«Черт побери, они обобрали меня до нитки, пистолет подкинули, но они ушли, и у меня на душе кошки скребут, словно я простился с самыми близкими людьми. По матери и сестре я не скучаю, а без Джо чувствую себя неуверенно, как ребенок, потерявшийся в большом магазине. Ничего, прорвемся! Кладовщик – работа не пыльная, сам мешки не таскает, только другим указывает. Год-два, и я выучу язык, женюсь на местной и забуду, что меня в России ищут, как уголовного преступника».

Сергей покурил в одиночестве, спустился в буфет, купил четыре бутылки пива. Закрылся в номере и стал дальше обдумывать свое житье-бытье. Чем больше пива вливалось в Козодоева, тем веселее и увереннее он становился.

«Я один, один как перст, я – сирота. Все меня бросили. Я никому не нужен. Плохо это или хорошо? Это отлично, черт побери! Я один. Я – сам себе хозяин. Я начал новую жизнь. У меня никто ничего не хочет отобрать, никто не будет мне притворно улыбаться только потому, что у меня есть деньги, а у притворщика их нет. Начиная жизнь с чистого листа, я гол, как младенец, я не обременен ненавидящими меня родственниками и фальшивыми друзьями. У меня нет любимой женщины, я не буду ностальгировать, вспоминая о ней. Настоящая любовь ждет меня впереди, а за спиной нет ничего, даже руин. Я родился только сегодня, и в этом мое преимущество перед всеми людьми на планете Земля. Я родился взрослым, умным, симпатичным, без букета хронических болезней и кровоточащей совести. Я могу смело плюнуть на все прошлое: на мать, сестру, СГТС, Федосееву, Машку-Ми, Ханойского Джо, на мою бывшую жену и…»

Сергей хлопнул себя по лбу.

– Чуть не забыл! Развод-то надо оформить.

Козодоев достал российский паспорт, вырвал страничку со штампом о браке, сжег в пепельнице. Несгоревшие остатки смыл в унитаз.

– Теперь – порядок! Я снова стал холостым и готов к серьезным отношениям.

Он допил пиво, снял с вешалки куртку, которую ему оставил в подарок Джо, сунул паспорт во внутренний карман и пошел во двор – довести процесс прощания с родиной до конца.

«Сожгу заранее, чтобы в дороге не дергаться».

Но попрощаться с паспортом ему не удалось. Двор был полон людей, не было ни одного укромного уголка, где можно было бы сжечь краснокожую книжицу: у мусорных баков копошились нищие, на автостоянке о чем-то спорили парни бандитского вида, из люка у служебного входа грузили в фургон тюки с грязным бельем.

«Придется по дороге от него избавиться», – решил Сергей и вернулся в номер.

Раздеваясь, он нащупал в куртке купюры. 1600 рублей.

«Джо, подарив мне куртку со своего плеча, мысленно уже был за границей, где российские деньги хождения не имеют. Ему рубли ни к чему, а мне они пригодятся! До границы путь не близкий, будет где потратить».

На другой день Сергей на микроавтобусе отбыл в Прагу. Компанию ему составили трое русских мужчин-попутчиков и вьетнамец, возвращающийся домой. Путешествие прошло почти без происшествий. Единственная заминка произошла на российско-белорусской границе. Пограничнику с двуглавым орлом на кокарде не понравился паспорт Сергея.

– Где вы родились, Семен Валерьевич?

– В родильном отделении советского военного госпиталя в городе Ханой, ДРВ. Номер палаты назвать не могу. Маленький был, не запомнил.

– Вы получили паспорт совсем недавно. В чем причина замены документа?

– Вызовите вьетнамского консула! – потребовал Козодоев. – На ваши издевательские вопросы я буду отвечать только в присутствии сотрудников дипломатического корпуса СРВ.

Пограничник вернул Козодоеву паспорт, пожелал счастливого пути.