Черная осень - Галина Гончарова (2021)

Сын крестьянина. Рука что лопата, в мозолях, с короткими пальцами, обломанными ногтями – отродясь Валежный не смотрел за маникюром!

И рядом рука тора. Да, Дмитрий был благородного происхождения.

Узкая кость, тонкие пальцы с ухоженными ногтями, белоснежная манжета прячет след от кандалов на запястье…

И все же это руки друзей. А в чем-то и больше, нежели просто друзей.

– Я выполню твой заказ, Антон. И не надо денег.

– Дмитрий, – надавил голосом Антон. – Не хочешь за работу – возьми на расходы.

– Хм… если только так. Хорошему клиенту – скидка.

Валежный криво ухмыльнулся.

– Берешься?

– Да. Этой зимой Борхум захлебнется в крови. Мое слово.

– Спасибо тебе… брат.

– У Хеллы снежинками сочтемся, брат.

Мужчины понимали, что Валежный сейчас фактически приговаривал себя. Он никогда себе такого не простит. Но…

Что дороже? Чужая страна – или своя?

Которая из них более достойна жить?

Валежный не знал.

Но он родился в Русине. Здесь рождались и умирали его предки. Здесь родились его дети, здесь они жили, и он хотел, чтобы здесь жили его внуки. А чего это будет стоить лично для него…

Он знал цену.

И – согласился.

Глава 12

Что же! Целуй в губы, коли тебя, любый, Бог от меня не спас

Свободные герцогства

Лоскутное одеяло средних размеров. Такое… Не особо крупное. Если таким укрываться, так и ноги не вытянешь – замерзнешь.

Нини это мало интересовало во времена оны. Когда тор Альятелли рассказывал им о своей родине, она почти не слушала.

Да, она знала, что мать – Шеллес-Альденская. Она знала, что мать из Герцогств. Но какое это имело отношение к ним? Они Вороновы! Они – дочери императора Русины, одного из самых больших государств.

А вот поди ж ты!

Ей пришлось бежать. И вся ее надежда – семья эфроев. Или…

Нини дрожала от страха. Гадкого, нутряного.

Она никогда не оставалась одна. А одиночество – это всегда жутко. С ней рядом сначала были родители, потом Анна, потом семейство Лейва. А сейчас их совместная дорога заканчивалась, и Нини оставалась совсем одна. В пустоте.

Она откровенно боялась.

Вот что ей теперь делать? Как быть, куда идти?

Анна объясняла, но… это страшно! Страшно выйти из поезда, страшно шагнуть в неизвестность, страшно…

И все же Нини расправила плечи. В ней была и отцовская кровь, и материнская, а уж Аделина Шеллес-Альденская могла полком командовать. Хватило бы характера. Другой вопрос, что и гонора, и дури там тоже было половником не отчерпать. Но – был и характер. И давила она на бедолагу Петера, и плющила его под каблуком, а потом стало уже поздно что-то предпринимать.

И семью она так же давила…

Нини было страшно. Но пальцы привычно погрузились в жестковатую собачью шерсть. И она сделала первый шаг.

Второй, третий…

* * *

– Борха, ты не совершаешь ошибку?

– Нет, Али…

Борха Лейва смотрел, как удалялись от них девушка и собака. И испытывал облегчение, что уж греха таить!

Торе Яне он был благодарен.

А вот тора Нини… то есть Зинаида…

Дураком Борха не был. И подозревал, кому именно помог. Сильно подозревал.

А то как же!

Две девушки, обе – породистые, сразу видно. И обе торы, и одна из них… Борха ведь портной. А они видят мир немного не так, как все остальные люди. Борха смотрел на человека – и мог мысленно представить его в любой одежде, в любой обстановке, мог сказать, что пойдет клиенту, в чем он будет выглядеть плохо, в чем – сногсшибательно…

Мог.

А уж представить тору Зинаиду в роскошном бальном платье, да дорисовать ей мысленно белые волосы… он же видел и ее черты лица, и фигуру… И торе Яне он мог вообразить то же самое.

И получалось-то невесело.

Их высочества.

Великие княжны Анна и Зинаида, вот кто с ним рядом ходил.

Повод ли это отказать в помощи?