Черная осень - Галина Гончарова (2021)

– Да есть у меня, тетя Катя. – Анна чуть улыбнулась.

– Ох, точно! Что ж это я, ты ж меня и угощала!

Анна развела руками. Мол – она.

Действительно, отец снабжал продуктами, так что на еду Яна тратила намного меньше. Варенья, соленья, копченья…

Перепадало и тете Кате.

– Яночка, ты уж осторожнее. Вечно ты идешь домой по темноте, а кругом разные гады…

– Что-то случилось, тетя Катя?

– Да! Ты представляешь, милиция по дворам ходит!

Новомодного «полиция» тетя Катя в упор не признавала. Или наоборот – старомодного?

– Зачем?

Анна почувствовала, как сильно забилось сердце.

– Говорят, двух человек убили! Совсем, до смерти убили!

– Ой! – натурально испугалась Анна.

– Да, и недалеко тут вроде! А ты по темноте ходишь! А тут эти наркоманы… Мишка, гад! Развел притон и дружков своих поваживает! И все знают, и никто ничего не делает…

Щелк.

Мишка.

Худое, невыразительное, чем-то похожее на паука-сенокосца существо, с вечно немытыми волосами. Остальное тоже не мылось с рождения.

Наркоман, заодно и приторговывает…

Авторитетное мнение Яны – сволочь.

Живет в соседнем дворе. Там от него тоже все стонут, но участковый его не трогает. Почему?

Не загадка.

Данное чмо (человек, мешающий обществу, человек малообразованный, человек морально опу… отсталый, как аббревиатуру ни расшифруй – все в тему) является двоюродным братом жены участкового. А жена… Сложно с женой, и ссориться с ней неохота. Проще потерпеть, авось сам загнется от передоза.

У Анны мелькнула МЫСЛЬ.

Или – у Яны?

Наверное, так могла бы подумать Яна, но Анна эту идею тоже поддерживала. Осталось только подобрать подходящий момент. А дворы-то соседние.

А забор…

Забор хоть и крепкий, но есть лазейки. Они всегда есть, Яна их знала. Анна теперь тоже. Осталось подкинуть хорошему человеку и нож, и шило. А там пусть объясняет полиции, как у него оказались данные артефакты.

Ага, осталось подкинуть.

Самое забавное, что днем это безопаснее. Если…

– Тетя Катя, спасибо. Я вот думаю, может, мне другую работу поискать?

– Давно бы пора! А то куда ж! Ходишь как пацанка какая, прости господи, штаны да майки!

Анна развела руками.

– На другое денег нет.

Тетя Катя оживилась.

– А ты зайди ко мне. Сейчас-то мне уж некуда, но в молодости я пофорсить любила! Глядишь, чего из платьев и подберем? Если не побрезгуешь?

– Тетя Катя, что вы! – возмутилась Анна. – Как вы можете такое говорить?

Слова слетали с губ непринужденно. Видимо, память Яны подсказывала, как поступать.

– Вот и ладненько. Обязательно загляни.

– Хорошо. Сейчас, еще обувь посмотрю…

– Да, уже пора убирать летнюю и доставать осеннюю, – кивнула тетя Катя.

И Анна отправилась в сарай.

На улицу было пока страшновато. А сарай…

Каждому частному дому квартирного типа положена сараюшная постройка. Иначе это сооружение и не назовешь. Такой длинный сарай, поделенный на отсеки. Одна квартира – один отсек. В клетушке, в которую входишь полупригнувшись и чихая от залежей вековой пыли и трухи, хранятся самые важные вещи. Колесо от трактора, одна лыжа, куча драной обуви, несколько банок с неизвестно какого века вареньем…

Яна, купив свою клетушку, потратила три дня на разбор завалов и изрядно обогатила местную помойку. Теперь в клетушке хранились несколько чемоданов. Одежда летняя – зимой. Одежда зимняя – летом. Велосипед, несколько коробок с обувью, присланные отцом лесные дары. Те, что в банках.

Больше Яна там ничего не держала.

Анна к сооружению подходила с чувством глубокого внутреннего отвращения. Даже до ручки (хоть та и была чистой), дотрагиваться было страшно и неприятно. Но – надо.

Яна ходила всегда и везде в одной форме.

Джинсы, майка или свитер, короткая куртка, ботинки типа «говнодав». Дешево, удобно, стильно. В своем, неповторимом стиле.