Черная осень - Галина Гончарова (2021)

Они не знают корсетов, которые сдавливают все внутренности! Они не надевают толстые чулки и не мучаются с подвязками. У них есть тоненькие колготочки, которые словно растекаются по ноге. Правда, и рвутся они тоже замечательно, но… Насколько же это удобнее!

А еще…

Единственное, в чем пока не разобралась Анна, – это в странной одежде «с крылышками». Интересно, куда ЭТО клеится? А то реклама как-то не осветила этот вопрос…

* * *

Вечером к ней опять поскреблась тетя Катя.

– Яночка, ты ко мне не заглянешь?

– Да, конечно, тетя Катя. А что случилось?

– Да так, ничего…

Квартирка у тети Кати была не больше, чем у Яны. Но сейчас в ней и присесть было не на что, потому как все свободные поверхности (да и сколько их было?) занимала одежда.

Несколько блузок: белая, кремовая, сиреневая, розовая – самые ходовые цвета.

Две юбки.

Три платья.

– Остальное тебе точно не подойдет, а вот это примерь-ка, – кивнула тетя Катя.

Анна чуточку стеснялась, но – почему бы не попробовать? Юбки оказались впору. Обе длинные, до щиколотки, одна серая, вторая черная, примерно одного фасона, расходящиеся широкими клиньями от талии. Анне такой фасон нравился, он был привычен и удобен.

Блузки были чуть великоваты в груди, но это не страшно, можно чуточку ушить. Иголкой и ниткой Анна владела. Правда, чаще вышивала, но и шить доводилось, особенно в последнее время. И штопать тоже…

Последнее время у них практически не появлялось новых вещей, чулки прохудились, на нижнем белье прорехи…

Довольно!

Этого – не было!

Анна прикусила губу, приказывая себе не думать ни о чем, – и взялась за платья.

Платья были примерно одного фасона, различие в деталях, а вот принцип один и тот же. Облегающий лиф, тонкая талия, юбка-клеш. Тете Кате когда-то шел такой фасон, он всем к лицу, у кого есть талия. Различались они по цветам – белый в цветочек, синий и бордо. Одно летнее, одно с рукавами три четверти, одно зимнее, теплое. Летнее – легкое, до колена, с юбкой солнце-клеш, с рукавами «фонариком» и легкомысленным вырезом «лодочкой». Анне оно было к лицу, но выйти так на улицу?

Хотя здесь еще и не так ходят, Анна сама видела в телевизоре… позорище жуткое! Слов нет!

Как можно все – вообще все – выставлять наружу? Это не просто неприлично, это еще и некрасиво, и вообще… Тянуться друг к другу должны не тела, а души. Но в этом мире о Книге Веры никто не слышал, равно как и о ее заповедях.

Осеннее платье было также до колена. Рукава три четверти, воротничок под горло, молния на боку, аккуратная, с крохотным замочком, чтобы не выделялся. Поясок белого цвета, белый воротничок – и можно приколоть цветок или какое-нибудь украшение.

Да, сюда бы пошло что-то перламутровое… но здесь у нее все равно ни одного украшения. У Яны не было ни колец, ни цепочек, ничего.

Крестик?

Яна его отродясь не носила. Лес же! Зачем его покупать – чтобы тут же посеять?

Зимнее платье было длиной до середины икры. Насыщенный цвет красного вина, даже чуть потемнее, ряд пуговичек спереди, вытачки на лифе, длинные рукава…

– Как тебе к лицу! Бери и носи, если нужно, – кивнула тетя Катя. Она смотрела с одобрением.

– А вы?

– А мне уж поздно такое носить. Не по возрасту, да и желания нет. Хотела отдать, а только кому? А так вот… и тебе хорошо будет, и мне… вот и сумочка есть. И комплект – берет, перчатки и шарф. Мне уж не по возрасту, а тебе, молодой, все к лицу.

Анна прикусила губу.

Спрашивать, сколько она должна?

Такие вещи княжна чувствовала спинным мозгом. Если она только попробует… Она сильно оскорбит эту женщину. Очень сильно.

Тогда…

– Благодарю вас за помощь. Я этого не забуду.

И сказано это было таким тоном…

Тетя Катя, которая собиралась махнуть рукой и сказать нечто веселое, вдруг покачала головой. А потом улыбнулась, хорошо так, по-доброму.