Черная осень - Галина Гончарова (2021)

Народ начинает бунтовать, а когда узнает, что император танцует на балу у пригласившего его князя Иванова, окончательно срывается с цепи.

И начинается…

Толпы народа осаждают царский дворец, требуя хлеба, начинается шум, гам…

Стрелять в толпу? Ага, один попробовал. В ответ полетели не камни, нет. Динамитные шашки. Кого-то разорвало на части, кого-то…

А что – гвардейцы не люди?

У них так же есть семьи, дети, и они так же голодают…

Через два дня гарнизон Звенигорода перешел на сторону восставших – и события помчались галопом. Звенигород был захвачен полностью. Революционеры объявили Освобождение и создали Управляющий Комитет.

Временный, понятно.

Поскольку воевать Петер не годился ВООБЩЕ, ни боком, ни каком, к нему явились сразу несколько человек. Генерал Орловский, который (с-собака!) вообще разослал всем полкам телеграммы, чтобы не вздумали идти на столицу и отбивать ее.

Тор Земской, который был выбран председателем Комитета… так, а кроме того он кем был? А, понятно. Член Государственного Совета. Было и такое учреждение при императоре. Даже полезное… иногда.

Второй товарищ, тор Ройзен, был оттуда же. Вот эти трое Буонапартиев и убедили Петера подписать отречение.

Дальше было почти по Маяковскому: «Которые тут временные? Слазь! Кончилось ваше время!»

В Звенигород явился некто жом Пламенный.

Память Анны могла подсказать немногое. Вроде как революционер, жил за границей, потому как в стране его посадят в три счета…

Посадили, ага.

В кресло диктатора.

Называлось это, конечно, не так. Он создал Комитет Освобождения, провозгласил стандартные лозунги для дураков: «либерте, эгалите, фратерните»[8] – и был с восторгом принят дураками.

М-да…

Уж сколько раз твердили миру, но ищет мышь дорогу к сыру…

Лично Яна точно знала – если тебе говорят о свободе, значит, собираются поиметь. А если еще о равенстве и братстве – то в особо циничной форме.

Что там у нас в классике кинематографа? «Я атаман идейный, и все мои ребята, как один, стоят за свободную личность»[9].

Точно сказано.

Вот жом Пламенный и стоял за свободную личность. И для начала (чтобы подчеркнуть все три пункта программы) объявил об аресте императорской семьи.

За преступления против Государства и Народа.

Народ с радостным визгом подхватил обвинения.

Яна, наблюдая воспоминания Анны, лишний раз подумала, что идиоты – неискоренимы. Нет бы подумать: а на какие, собственно, денежки гуляем? Вот у пана-атамана нема было золотого запасу, у батьки просить пришлось. А тут откуда?

Так заграница финансировала, вестимо.

И конечно из добрых чувств!!!

Не рассчитывая ничем поживиться, не надеясь на выгоду, просто чтобы все стали равны и свободны! Аж умиление берет, на слезу прошибает… Как люди о соседях-то заботятся! Вот она – дружба народов в действии!

А идиоты радостно орут: «СВОБОДА!!!» – и бегут на площади. Нет бы подумать – если человека финансируют за границей… Вы вот много о соседях заботитесь? Нет? А то прогуляйтесь к соседу по лестничной клетке, полы у него помойте, в магазин ему сходите… некогда? Своя семья есть?

А в большой политике оно примерно так же. Никто вам, дуракам, помогать не обязан! В чужой стране костер разжигают, чтобы кто-то на нем крупно нагрел руки! И не рассчитывайте, с вами этот загадочный кто-то и копейкой не поделится!

Яна это точно знала. И поэтому всякие митинги, демонстрации и прочие разводки ей были попросту непонятны. Ходить, тратить время и силы, чтобы кто-то себе очки записал, а кто-то бабло получил?

Ага, щас!

Ладно еще когда она была студенткой – подрабатывала, подписи собирала на выборы! Так там платили! А все остальное, господа, не к ней!

В Звенигороде людей, прошедших перестройку, гласность и демократию, попросту не было. Так что народ ломанулся на улицы. Требовать свободы.