Черная осень - Галина Гончарова (2021)

Жом Алоиз Зарайский, аферист, альфонс и вор, был лучшей альтернативой. Этакий русинский вариант Остапа Бендера, он давно был на заметке у лионессцев. Нет отбросов, есть кадры. А данный кадр вызывал у женщин совершенно необъяснимую симпатию.

У любых женщин, от шестнадцати и до девяноста лет.

Они влюблялись, они верили, они доверяли проходимцу свою честь… да ладно – честь! Семейные капиталы, вклады, счета, бумаги…

Лионессцы щедро платили за информацию. А для деликатного поручения…

Почему нет?

Жом вполне подойдет.

– У меня будут большие расходы, – заметил Алоиз, закуривая пахитоску. – Судите сами, пока дорога, пока я узнаю, где император, пока подберусь…

– Я же сказал – все будет оплачено.

– Аванс?

– Пятьсот рублей.

– Смеяться изволите?

– Сколько вы хотите? – скрипнул зубами тор Дрейл, понимая, что дешево не отделается.

– Прибавьте нолик.

– ЧТО?!

– А когда я вернусь с княжной, прибавите еще нолик, – безжалостно припечатал жом. – Итого пятьдесят тысяч.

– Да за пятьдесят тысяч рублей поместье можно купить!

– Рублей? Любезнейший тор, лионесских фунтов! Ненадежен нынче рублик, чует мое сердце, уезжать придется, тут-то мне ваши денежки и пригодятся.

Тора едва удар не хватил.

Но…

После долгих торгов сошлись на сорока тысячах фунтов. Пять тысяч жом получил в качестве задатка и, довольный, распрощался. А тор Слейд, ругаясь, отправился на следующую встречу.

Вот мерзавец, а?

Куда этот мир катится, никто не желает работать за интересы Лионесса! Всем деньги подавай!

Кругом одни сволочи!

Зараево, Русина

Яна все рассчитала правильно.

Практически.

Не учла она телеграмму от жома Тигра, которая прилетела поздно вечером и придала начальнику зараевского Комитета энергии и работоспособности. Вот на этой волне начальник, жом Отважный, и отрядил гонца в поместье, чтобы посмотрел, отчитался и доложил о выполнении приказа.

А то как же!

А уж он так и телеграфирует жому Тигру, мол, выполнен приказ, расстреляны кровопийцы…

Трое конников отправились в поместье. Вернулись они уже под утро со страшными вестями.

Поместье сгорело. Рядом остов сгоревшей машины… одной. Кто там еще сгорел? Что произошло? Непонятно.

Жом Отважный представил, что с ним сделают в столице, облился, вопреки своему прозвищу, холодным потом и отправил туда уже два десятка верховых, с приказом – разобрать и разобраться!

Сам бы поскакал, но мало ли что? Мало ли кто? Лучше держать руку на пульсе, а не сидеть в глуши.

Доблестные освобожденцы приехали, поняли, что сами не справятся, и помчались в ближайшую деревню. Пока уговорили крестьян, пока приехали обратно, пока более-менее остыло пепелище, которое бодренько горело половину ночи…

К вечеру только-только начали разбираться, что к чему. А осмысленные результаты обещали быть не ранее утра, а скорее, завтрашнего вечера.

Жом Отважный телеграфировал в столицу, получил оттуда рявканье жома Пламенного и принялся суетиться в два раза сильнее. Разослал телеграммы, призывающие к бдительности, на всякий случай разрешил обыски в поездах…

Он бы искал!

Но кого?

И где?

И…

Вот ведь отродье императорское! Даже сдохнуть как следует не могли, гады!!!

* * *

Жом Пламенный получил телеграмму, но не сильно удивился.

Понятно, надо взгреть идиота. Разжаловать? Потом, позднее.

На своей должности Отважный справится очень неплохо. Товарища по Комитету жом знал вдоль и поперек и доверял ему, насколько возможно. Отважный был как раз таким кадром, о котором мечтает каждый руководитель. Достаточно инициативным, чтобы не сидеть на месте, но слишком тупым, чтобы крутить свои интриги. Плюс преданность, которая тоже не последняя в хозяйстве.

Нет, снимать Отважного рано, но пропесочить надо.