Живём ли мы свой век - Углов Федор Григорьевич

Наш великий писатель Ф. Достоевский во многих своих произведениях показал, что даже самый дурной от природы человек не может безнаказанно для своей психики творить зло. В своё время многим ленинградским медикам была известна история одного учёного, подвизавшегося в сфере медицины. Он не обладал ни способностями, ни большим умом, но был очень хитрым и ловким в устройстве личных дел. Свой характер скрывал под маской угодничества и «личного обаяния». Особенно расточал свою «доброту» возле большого учёного, своего учителя, с которым был всегда рядом и в лучах славы которого обретал и свою научную известность. И как часто случается, большой учёный по своей простоте и врожденной доверчивости не распознал в ученике истинной его сути и принимал его показную старательность за трудолюбие; помог ему с диссертацией, сделал своим помощником. Легко войдя в доверие, тот, как Яго, стал мутить вокруг своего шефа воду; организовал клеветнические письма, вынудил учёного уйти в другой институт. Но вот что любопытно: этот человек быстро тускнел и старился. Ещё задолго до пенсионного возраста он побелел как лунь, облысел, у него стали трястись руки. К концу своей «операции» с выживанием учителя он выглядел глубоким стариком. «Копая яму» шефу, рассчитывая сесть на его место, он проиграл: окружающие распознали его двуличную сущность и на место шефа избрали другого учёного, вскоре клеветник был вынужден уйти на «заслуженный отдых». Вот ведь парадокс: бездельником его не назовешь — он трудился. Всё время бегал, хлопотал, но, так как в его труде не было ни благородства, ни пользы людям, этот труд быстро состарил его, сделал дряхлым и никому не нужным.

У современного писателя Георгия Семенова есть небольшая повесть «Лошадь в тумане». В ней рассказывается, как у одной совсем ещё юной незамужней девушки родился ребенок. И вот её отец и мать, а вместе с ними и сама дочь принимают решение оставить девочку в роддоме. Ее берут другие люди и удочеряют. Проходит год, второй, но ни мать, ни бабушка, ни дедушка не могут успокоить свою совесть. Им жалко девочку, стыдно за свой поступок. И чем дальше, тем больше. Их жизнь превращается в пытку.

Всего лишь одна подлость, а исковеркана вся жизнь. Правда, большая подлость, гнусная, но одна. А тут вся жизнь соткана из лжи и обмана, человек подличал каждый день, каждый час — да будь его нервы стальными, они бы и тогда не выдержали.

Только большой и благородный труд, направленный на пользу людям, сохраняет человека, делает его жизнерадостным, интересным. Такой человек и в пожилом возрасте выглядит моложе своих лет. Во всём его облике, во всех движениях, словах и делах не чувствуется возраста и не заметна усталость.

Когда говорят о возрасте, трудоспособности, нам всегда представляется образ Ивана Петровича Павлова. До конца дней сохранил он свою духовную молодость и душевную красоту. Будучи великим учёным, он оставался добрым и простым человеком, способным на шутки и задушевное веселье. Любил поиграть в городки, покататься на велосипеде, а затем снова приняться за большие дела. В 86 лет он полностью сохранил ум и энергию. И умер от случайной причины — острой пневмонии. В то время не было ни антибиотиков, ни других препаратов для лечения этой болезни.

Чтобы труд был более продуктивен, чтобы человек надолго сохранил бодрость, энергию и не снизил интенсивность своих занятий, его дело должно чередоваться с отдыхом. Только разумное чередование труда и отдыха обеспечивает бесперебойную работу наших органов в течение долгой жизни. Образцом и примером чередования труда и отдыха и сохранения трудоспособности на всю долгую жизнь человека является наше сердце. Анализ электрокардиограммы и измерение каждого интервала в сердечном цикле показывают, что сердце одну треть времени работает и две трети отдыхает. И так, чередуя труд и отдых, сердце, если не заболеет, работает долгие десятилетия.