Будь моей няней - Маруся Хмельная (2021)

— Подумай. Я предлагаю заключить перемирие. Чтобы твой отец смог спокойно уехать по своим делам и не волноваться за вас. Но перемирие включает в себя то, Камилла, что ты будешь меня слушаться. Я обещаю на тебя сильно не давить и представлять определенную свободу. Но если я сказала, что мы идем сегодня все вместе туда-то, то мы идем. Если сказала, что вечером в девять ты должна быть дома, значит, ты меня не подводишь. У меня нет желания специально навредить тебе. Но я отвечаю за вас перед вашим отцом, понимаешь? Если что-то случится, он спросит с меня.

Поскольку Камилла молчала, я сказала:

— Подумай до завтра. А сейчас ты скажешь мне, что делала в моей комнате.

— Я в этой комнате не из-за вас. У меня тут свои дела были, — сразу встала в защитную позу Камилла. — Это правда. Могу поклясться.

— Хорошо, не надо. Я поверю тебе.

Я кивнула головой, Камилла поспешила к выходу. А я сказала ей на прощанье:

— И еще, Камилла, для размышления. Памела считает, что ты ее не любишь. Она давно не видела от тебя ничего хорошего. Как и отец. Я все понимаю, ты потеряла мать. Эта утрата невосполнима. Но ты рискуешь сейчас потерять сестру и отца. Ты этого хочешь?

Камилла молча выскользнула за дверь.

А я поспешила взять кофту. Так, можно ли моих воспитанниц оставить на пять минут без наблюдения? Сейчас и узнаем. Потому что этого времени мне должно хватить, чтобы найти то, что Камилла решила здесь спрятать, если я правильно поняла цель ее визита без свидетелей в мою комнату. Уж кто как не дитя улиц знает, где и как проще всего организовать тайник. В моем приморском городе был один более-менее легальный способ заработать детям с трущоб. Мы рыскали по пляжу в поисках оброненных отдыхающими вещей. Дамы часто забывали на пляже зонтики, иногда ветер уносил шляпки, за которыми они не решались гнаться. Из сумочек выпадала мелочь — помада, зеркальца и маленькие пузырьки духов. Мелкие монеты тоже часто попадались в песке. Как и соскользнувшие украшения. За ними мы и охотились.

Конечно, настоящие драгоценности забирали смотрящие. Все они зорко следили за своими участками пляжа, знали нас наперечет и сразу вводили в курс дела. Но какие-то простенькие безделушки оставляли нам. Помню, моей добычей почему-то часто становились бусы: то из мелкого жемчуга, то из минералов, например, нефрита, те же ятариновые бусы. А мы потом продавали их на пляже, приставая к взрослым. Если их и покупали за гроши, то, конечно, больше из жалости или чтобы отвязаться от назойливых продавцов. Тут главное было не нарваться на владельцев этого имущества — могли и в краже обвинить.

Находились и те, кто сами обращались к нам с просьбой продать им утерянное.

— Понимаешь, это колечко — оно недорогое, безделушка, за которую дадут не больше двух тинов. А я дам золотой, если вы мне его найдете и вернете. Просто оно много значит для моей супруги. Как память, — приставал к нам один из отдыхающих, высокий юноша с пронзительно-синими глазами, как море, и поцелованными светилом волосами — так называли у нас волосы с выгоревшими прядями.

Несколько дней до этого мы видели его гуляющего по пляжу с женщиной. Они вечно ходили в обнимку, как прилипшие конфеты. Она, темненькая, заразительно смеющаяся, уворачивающаяся от него, и он, пылко влюбленный и постоянно тянущий к ней руки, чтобы прижать, потрогать, обнять.

— Молодожены, — презрительно сплюнул сквозь щель между зубами смотрящий. — Эй, Попадос, сбиряй в каштын. Он все равно ничего сейчас не видит, звезды в глазах, — приказал пляжному воришке-подростку смотрящий обчистить карманы влюбленного дурачка.

За руку Попадоса поймала девушка. Они с мужем посмеялись и отпустили незадачливого воришку, дав ему пять тинов на обед. Которые тут же с оплеухой за неудачу отобрал смотрящий.