Будь моей няней - Маруся Хмельная (2021)

— Зло должно быть наказано, Имма, а воровство — это зло. Рози не ребенок, который стащил спелое яблоко из чужого сада. Она украла и продала. Украла у тебя, украла у детей. Такое нельзя прощать.

— Возможно, она уже пожалела о своем поступке…

— Нежная моя курочка, — перебила меня тетушка Амарэтта, — воровство — всегда воровство, независимо от того, пожалела она или нет. Я сегодня же откажу ей от дома.

— Вы выгоните Рози? Но если узнают о случившемся, ее не пустят ни в один постоялый двор!

— Разумеется. Кто же согласится испортить репутацию своему заведению? Мне тоже жаль бедную Рози, глупая курочка пошла по кривой дорожке. Немного строгого воспитания ей не повредит, поверь мне.

— Боюсь, если она попадет к стражам, воспитание будет слишком строгое, — заметила я.

— Имма, цыпленочек, ты знаешь, что такое порядок? — спросила тетушка Амарэтта. И продолжила: — Порядок — это когда каждый делает то, что должен. Я должна заботиться о чистоте дома и удобстве для моих курочек, ты — о детях графа, Розамунда — работать и не нарушать законов. Если Рози нарушила закон, она будет наказана, это и есть порядок.

— Когда-то мы дружили, — вздохнула я.

— Ты дружила, — поправила тетушка Амарэтта. — Она — нет. Иди, моя курочка сладкая, сделай то, что должна.

Все правильно, но как же тяжело сделать такой шаг! Обратного пути уже не будет. По сути, я выношу приговор Розамунде уже сейчас.

Я медленно плелась к участку. Тетушка Амарэтта права, никто не имеет права нарушать закон.

Рози догнала меня почти у двери:

— Имма! Имма, выслушай меня, умоляю! — Она молитвенно сложила руки на груди.

Растрепанная, с лицом, покрытым красными пятнами, в выбившейся из-под пояса блузке, Розамунда выглядела ужасно.

— Пожалуйста, дай мне сказать! Я виновата, но выслушай меня! — уговаривала Рози, пытаясь оттеснить меня от входа в участок.

— Говори, — тяжело вздохнула я и пошла в сторону чахлого сквера, чтобы присесть на лавочку.

На нас обращали внимание прохожие, и мне не хотелось в очередной раз стать объектом пересудов.

— Я не хотела продавать подарок Памеле, честно. Я тогда не передала его, потому что забыла дома. А домой я вернулась только тогда, когда меня уже выгнали. Я злилась на тебя, и было не до сервиза. А когда я его нашла… — Розамунда прикрыла лицо руками и всхлипнула. — Я тогда была без работы. Младшая дочь сестры заболела, нужны были деньги. Я хотела продать его, а потом выкупить и отнести дочерям графа, как ты просила.

— Почему бы не сдать его тогда в ломбард? — спросила я. — На несколько дней, пока не нашлось денег.

— Там мне не дали бы этой суммы.

— Но на лекарство для девочки хватило бы.

— А на еду? Конечно, сестра могла купить вкусностей только для малышки, но, Имма, как объяснить остальным детям, что они не получат сочную котлету и сладкий пряник, потому что не заболели? — Розамунда зарыдала.

— Не плачь, пожалуйста, — попыталась я успокоить ее, поскольку на нас стали обращать внимание прохожие.

— Знаешь, я должна признаться, — судорожно причитала Рози. — Еще я купила старшим новые ботиночки, старые были все в дырах. И чулочки. Потому что девочки ходят в школу с голыми ногами, и их все дразнят. Я не заметила, как истратила оставшиеся деньги. Имма, меня посадят в тюрьму! За ботинки и чулки!

— Не плачь, — уговаривала я. — Рози, да перестань же рыдать!

Она убрала от лица руки, посмотрела на меня и медленно сползла со скамейки на землю.

— Рози, поднимись сейчас же, — испугалась я.

Но она, стоя на коленях, обхватила мои ноги и отрицательно замотала головой:

— Прости меня, прости. Я виновата, я отдам тебе все, до последней монеты. Сейчас у меня нет денег, но я могу продать вещи и хоть что-то тебе вернуть.

Я решительно поднялась и потянула Рози. Достала платок, сунула ей в руку, чтобы вытерла слезы:

— Не надо ничего продавать. Иди домой, Рози, успокойся.