Безмолвная - Ремигиуш Мруз (2021)

К нам обращались в основном люди, заинтересованные в слежке за супругами, отыскании должников, внезапно пропавших вместе с деньгами. Нам же хотелось дел, подобных делу об исчезновении Евы. Мне казалось, что тогда в Роберте оживет прежняя уверенность. Но так, скорее, лишь казалось.

Мы сидели, не касаясь никаких действительно важных вопросов. Вставая из-за стола, я чувствовала легкое головокружение. Просекко и красное вино не очень-то ладили между собой. Особенно если день начинался с первого. И если было намерение им же закон-чить.

Бывали дни, когда я точно знала, что ничего особенного не произойдет. Но нынешний точно к ним не относился. Я удостоверилась в этом, получив эсэмэску от Йолы.

Роберт уже готовился к выходу — собирался забрать из школы Войтека. Мне не нравилось, что он подъезжает на своем «БМВ» прямо к школе. Это образовывало своего рода пропасть между нашим сыном и другими учениками. Зная склонность детей к стычкам, я вполне допускала, что конфликтуют они не только на переменах.

Опорожненная до половины бутылка вина тоже будила во мне протест, но лишь внутренний. Я знала, что протестовать бессмысленно. Роберт все равно сядет за руль, и единственное, чего я могла бы добиться своим протестом, — это очередная ссора.

Полиции он не опасался. Даже если б стражи порядка его задержали, то составили бы протокол скорее на себя, чем на него. Формально гмина Ревал управлялась войтом, а все входящие в нее деревни — солтысами[5]. Но на деле командовали здесь такие люди, как Роберт, — местные владельцы туристическо-гастрономических заведений, которые давали работу не одной семье.

— Что-то не так? — спросил Роберт, вставая из-за стола.

Я оторвала взгляд от аппарата.

— Получила сообщение от Клизы.

— Что пишет? Какие подвижки?

— Скорее, проблемы, — ответила я озадаченно. — Утверждает, что немедленно должна со мной переговорить, потому что возникла неординарная ситуация.

— Подбросить тебя к «Балтик Пайп»?

— Нет. Попробую обсудить все по телефону.

Роберт собрал посуду, ополоснул ее и сложил в посудомоечную машину. Я сто раз объясняла ему, как крестьянин — корове на меже, что не нужно загружать ее столь малым количеством посуды, поскольку моющее средство будет тогда крутиться в ней без толку. Но все мои доводы муж сопровождал молчанием.

Он поцеловал меня на прощание, хотя уже через четверть часа должен был вернуться. Потом послышался тихий рокот мотора «БМВ».

Я глубоко вздохнула и набрала номер Йолы. Та взяла трубку сразу, как будто ждала моего звонка.

— Блицкий мертв! — выпалила она.

Клиза точно не относилась к числу обходительных особ. Сразу сбила меня с толку, и некоторое время я не знала, что ей ответить. В голову ничего не приходило.

— Был найден мертвым в своей квартире, — сообщила Йола тоном ведущей теленовостей, лишенной эмоций.

Поднявшись со стула, я пошла к холодильнику. Выходило так, что сегодня выпал денек, в котором мне придется пренебречь всеми святыми христианскими заповедями.

— Известно что-либо еще? — задала я вопрос.

— Официально полиция не сообщает никаких подробностей.

— А неофициально?

— По всему выходит, что у него ночевал Вернер.

Я замерла с бокалом в руке.

— Не хочешь ли ты сказать, что…

— Нет, — не дала она мне закончить. — С чего бы ему покушаться на жизнь друга?

Я сделала глоток — и почувствовала себя немного лучше.

— Это не имеет смысла, — заключила Клиза. — Блицкий был его единственным… не только другом, но и человеком, кто готов ему помочь. К тому же Вернер настолько толковый парень, что мог бы придумать и что-то позамысловатее.

— То есть кто-то хочет его подставить?

— В худшем случае — да, в лучшем — просто стечение обстоятельств.

Я не верила в случаи. Была убеждена, что это пустые отговорки, употребляемые при незнании причин произошедших событий.