Войдя в кабинет, я ринулась к компьютеру. Ввела соответствующий адрес, логин и пароль, а затем как можно быстрее выслала Вернеру код активации. И, нервно барабаня пальцами по столу, стала ждать.

Время от времени я переводила взгляд от монитора на приоткрытую дверь. Потом снова устремляла его на экран. Мне казалось, что все это длится целую вечность.

Дамиан все не появлялся. Слыша тихие голоса снизу, я знала, что время у меня еще есть, но его крайне немного. Благодаря моему спокойному поведению Роберт не заинтересовался сражу же тем, что я делаю, но это не более чем на несколько минут.

Вернер, наконец, появился. Я облегченно вздохнула.

По крайней мере на секунду.

(Вернер) У меня нет времени. Здесь полиция.

— Твою мать!.. — выругалась я с досадой.

Только собралась ответить, как услышала звук шагов и снова — но уже еле слышно — выругалась.

Роберт ступил на последнюю ступеньку.

(Кассандра) Беги!

Больше я ничего написать не успела. Выключила «РИЧ» и улыбнулась стоящему на пороге мужу.

7

Захлопнув крышку ноутбука, я снова положил его в сумку. Я предполагал, что Кассандра захочет меня предостеречь, но она опоздала. Не хватило буквально нескольких минут для того, чтобы я мог удрать. Теперь же было слишком поздно.

— Сынок, — произнес обеспокоенный и, вероятно, удивленный моим поведением отец, — что происходит?

Едва он вошел в номер, а я, заперев за ним дверь, успел объяснить ему хоть что-то, как от Кассандры пришло сообщение с кодом активации для связи в «РИЧ».

— За тобой был «хвост», папа.

Он недоверчиво покачал головой.

— Никакого «хвоста» не было. Я проверял.

Мне не хотелось его огорчать. Если еще несколько мгновений назад у меня были какие-то сомнения относительно двух мужчин, оставшихся в машине вместо того, чтобы идти за отцом. Однако теперь, благодаря Кассандре, эти сомнения переросли в твердую уверенность.

— Все подтвердилось, — сказал я отцу, показывая на ноутбук.

Отец внезапно побледнел и повернулся к окну. Хотел что-то сказать — может, возразить, а может, попросить прощения, — но я не дал ему возможности сделать ни то ни другое, сказав:

— Теперь это уже неважно. Мне надо побыстрее исчезнуть отсюда, пока не подъехало подкрепление.

Он посмотрел на меня с недоверием.

— Понимаю, как это звучит, — продолжил я. — Но теперь дело приобрело гораздо более серьезный оборот.

— Наверняка никто не будет устраивать облаву, сынок.

— Облаву — нет, но несколько полицейских уже точно находятся тут.

— В средствах массовой информации ничего о тебе не говорили.

— Это еще хуже, — пробормотал я. — Это значит, что у них развязаны руки.

— У кого?

— У полиции, у уголовников… Не знаю. Но флэшка с ответами ждет меня во Вроцлаве.

— Где?

— Неважно. Я должен незаметно добраться до машины.

Впрочем, я тут же пришел к выводу, что это просто нереально. Мне от контролера-то в городском Центре культуры никогда не удавалось убежать, а тут — от полиции…

С подобным я не сталкивался ни разу. И потому не было смысла обманывать себя: первая же попытка окажется последней.

Что мне оставалось? У меня было немного сменных вещей и наличных денег. В принципе, можно управиться и без автомобиля… Нужно только незаметно покинуть отель. Если эти полицейские тут впервые, они могут не знать, что выйти из холла можно как с фасадной стороны гостиничного комплекса, так и с тыльной, где находятся бассейн, теннисные корты и лес.

Они подъехали одни. Никого здесь больше нет. Или мне так просто кажется? А может, должно казаться?

— Что собираешься делать? — спросил отец.

— Не знаю.

— Может, с ними как-то…

— Обговорить условия добровольной сдачи? — продолжил я за него, подходя к окну. — Ни о чем ином они со мной, скорее всего, говорить не захотят.