Милые детки - Мелани Голдинг (2019)

Одевшись, она поехала на тренировку и там, проплывая свои положенные сорок бассейнов от бортика до бортика, снова и снова прокручивала в голове последний разговор с Эми, надеясь найти хоть какую-то подсказку. Накануне вечером, возвращаясь из дома престарелых, она, как и обещала, написала Эми, а потом, вопреки ее просьбе, даже позвонила, но та не ответила ни на сообщение, ни на звонок. С кем она встречалась? Почему не поинтересовалась, что рассказала Виктория? Не имея возможности обсудить этот разговор хоть с кем-то, Харпер всю ночь так и эдак вертела его в голове. Теперь она уже не была уверена, что станет рассказывать о нем Эми, даже если та будет спрашивать.

Разобраться в том, что наговорила Виктория, никак не получалось. Реальность у нее в голове, похоже, смешалась со сказкой из детской книжки. Но все же она ведь откуда-то знала ту не дававшую Харпер покоя фразу, которую произнес голос на записи: «Имена им – Бишоп и Селвер». Двум разным женщинам сказали одни и те же слова при идентичных обстоятельствах. Не могут эти преступления быть никак не связаны. Возможно, и правда стоило закинуть удочку и поискать людей с такими именами в избирательных списках, как предлагала Эми. Если в 1976-м на самом деле родились дети, которых назвали Бишоп и Селвер, сейчас им чуть больше сорока. Может, они смогут что-то рассказать?

А может, мрачно подумала она, имеет смысл закинуть удочку и поискать младенцев с такими именами в свидетельствах о смерти. Обезумевшая от горя мать вполне могла попытаться похитить чужих детей. И тогда понятно, почему она повторяла: запомни их имена. Но с чего бы она вдруг решила совершить вторую попытку через сорок лет после первой? Что могло ее спровоцировать? Надо искать больше сходств, больше неочевидных связей. Эми вышла на статью о близнецах Виктории Сеттл, когда искала информацию о жаре 1976-го. Но какое отношение ко всему этому может иметь погода?

Одним изящным движением Харпер вылезла из бассейна. Пока она снимала очки, с нее ручьями текла вода, у ног образовалась небольшая лужа. Ей вспомнился голос Виктории: «Надо их окунуть и под водой подержать». Стряхнув капли с лица, она пошла переодеваться.

Доставая сумку из шкафчика, она не удержалась и в очередной раз проверила телефон, но ответа от Эми по-прежнему не было. Ну, кто бы сомневался.

Харпер подъехала к дому Трантеров, поднялась по ступенькам и постучала. Дверь распахнулась, показался Патрик, взъерошенный со сна и, несмотря на это, красивый. На лице – тревога.

Харпер заговорила первой:

– Мистер Трантер.

– Детектив.

– Я привезла ваш телефон.

– А.

Патрик протянул руку за пластиковым пакетом.

– Полиция прекратила следствие по вашему делу. Не знаю, связывался ли с вами кто-нибудь…

Он кивнул:

– Звонил ваш начальник. Сказал, мол, там все ясно. Намекал, что, по вашему мнению, никто в этом деле не замешан, кроме самой Лорен.

– Это официальная версия. Вы как, в порядке?

Он кивнул:

– Я не хотел верить, что это она, но в каком-то смысле даже испытал облегчение.

– Но это не ее вина, вы ведь понимаете?

– Конечно. Она не хотела им навредить, она просто не в себе. Именно поэтому вы не предъявляете ей обвинений за то, что она пыталась… Черт его знает, что она там пыталась.

Харпер несколько секунд молча смотрела себе под ноги.

– Между нами, я хочу, чтобы вы знали, что я не вполне согласна со своим руководством. У меня есть кое-какие улики, которые они важными не считают. А я считаю. И все еще думаю, что кто-то другой там может быть замешан. Видите ли, похожее преступление уже случилось раньше, очень давно, и мне кажется, что эти два случая могут быть связаны.

Поймав его взгляд, Харпер с удивлением прочитала в нем гнев.

– Почему вы просто не можете оставить эту историю в покое?

– Мистер Трантер, я…