Каменные небеса - Нора Джемисин (2017)

Потому что мир, в конце концов, брал, брал и брал и у тебя тоже. Она это знает. И все же, по какой-то причине, которой она, думает, не поймет никогда… даже когда ты умирала, ты тянулась к Луне.

И к ней.

Она пронзительно кричит. Обхватывает голову руками, одна из которых наполовину камень. Падает на колени под весом своего горя, тяжкого, как вся планета.

Оникс, терпеливый и нетерпящий, осознающий все, но бесстрастный, касается ее. Она единственный оставшийся компонент Врат, который имеет функционирующую, дополняющую волю. Сквозь это прикосновение она осознает твой план как команды – приостановленные и готовые, но не отданные. Открыть Врата, наполнить их мощностью Разлома, поймать Луну. Покончить с Зимами. Исправить мир. Это, сэссит-чувствует-знает Нэссун, было твоим последним желанием.

Весомо, без слов оникс говорит: Выполнить ДА/НЕТ?

И в холодной каменной тишине, одна, Нэссун делает выбор.

ДА.

КОДА

Я и ты

ТЫ МЕРТВА. НО НЕ ТЫ.

Захват Луны с точки зрения людей, стоящих под ней, выглядит скучно. Наверху жилого здания, где Тонки и прочие нашли убежище, она при помощи старинного пишущего инструмента, давно засохшего, но реанимированного при помощи слюны и крови, – пытается отслеживать путь Луны с промежутками в один час. Это не помогает, поскольку она не отследила достаточно переменных, чтобы рассчитать корректно, и еще потому что она не ржавый хренов астрономест, Земля побери. Она также не уверена, что правильно провела первое измерение, поскольку в этот момент случилось землетрясение в пять или шесть баллов, сразу перед тем, как Хьярка оттащила ее от окна.

– Окна строителей обелисков не треснут, – жалуется она потом.

– Зато моя башка, ржавь, треснет, – отвечает Хьярка, и спор заканчивается не начавшись. Тонки учится идти на компромисс ради хороших взаимоотношений.

Но Луна действительно изменилась, они видят это день ото дня в течение недель. Она не исчезает. Она проходит сквозь фазы, меняет цвета по схеме, поначалу непонятной, но не становится меньше в последующие ночи.

Распад Врат Обелисков более зрелищен.

Выработавшись по полной при достижении чего-то не менее великого, чем Геоаркания, Врата следуют протоколу отключения. Один за другим десятки обелисков, плавающих вокруг мира, направляются к Сердечнику. Один за другим эти обелиски – к этому моменту полностью дематериализовавшиеся, все квантовые состояния их перешли в потенциальную энергию, тебе не надо знать большего – падают в черную пропасть. Это занимает несколько дней.

Оникс же, последний и самый громадный из обелисков, плывет к морю. Чем он ниже, тем объемнее его гудение. Он входит в море нежно, по заранее запланированному курсу, чтобы минимизировать урон, поскольку, в отличие от остальных обелисков, он сохранил материальность. Это, как давно запланировали проводники, сохранит оникс для будущего применения. Это также наконец упокоит последние останки ньессов глубоко в водяной гробнице. Полагаю, мы должны надеяться на то, что никакой бесстрашный юный ороген в будущем не найдет и не разбудит его.

Это Тонки идет и находит Нэссун. Стоит позднее утро, с момента твоей смерти прошло несколько часов, в лишенном пепла ярко-голубом небе сияет солнце. Постояв минутку, глядя на небо в изумлении, восторге и восхищении, Тонки возвращается к краю дыры и лестнице пилона. Нэссун все еще там, она сидит на нижних ступеньках перед коричневым комком, которым стала ты. Она сидит, подняв колени и опустив голову, ее полностью окаменевшая рука – застывшая с растопыренными пальцами в жесте, которым она активировала Врата, – неуклюже лежит на ступеньке рядом с ней.