Ковен заблудших ведьм - Анастасия Гор (2021)

– Ага. – Гён снова хихикнула, не обращая внимания, как я поежилась от этой новости. – Но в отличие от тебя она не спешит бросаться тебе на помощь. И смотрит, смотрит, смотрит…

– Почему-то я не удивлена.

– А я вот очень. Редко встретишь душу, до того озлобленную на весь свет, что добровольно выбирает погибель, лишь бы вместе с ней погибли и ее враги. Увези Ферн, – бросила Гён через плечо потерянному Гидеону, мечущемуся между машиной и Ферн. – Чары спадут, когда вы окажетесь далеко. Иначе она так и будет бродить по задворкам собственного разума, пока не умрет.

Гидеон встрепенулся, поднеся к глазам свою метку атташе, обведенную вокруг запястья. Его губы сжались, как и губы Коула: они переглянулись и, обменявшись кивками, тем самым распрощались. Гидеону нельзя было оставлять Ферн здесь, если он сам хотел жить. Я невольно вспомнила ее синеющие губы и сломанные лодыжки, дергающиеся над пропастью… Мне не хватило духу даровать ей такую смерть – лучше уж я принесу ей смерть своими руками, чем позволю Дьяволу взять на себя мою работу. Как бы мне ни хотелось, чтобы все проблемы решились по щелчку пальцев, так никогда не бывает. Даже в магии. За все нужно платить.

– Все, что я когда-либо делал, я делал ради тебя, Коул, – бросил Гидеон брату напоследок, бережно поднимая Ферн на руки. В ее волосах застрял песок, а сама она напоминала ватную массу, с которой можно было делать все, что угодно.

Коул отвернулся, сжав челюсть, пока заводился красный Pontiac, который, мигнув фарами, вскоре умчался прочь по шоссе.

– Почему вы живете в пустыне? – вдруг поинтересовался Коул, нагнав девочку у края соляного круга, который она обходила, что-то проверяя. – Вы от кого-то прячетесь?

– Да, от таких, как ты. – Она окинула его проницательным взглядом, но абсолютно беззлобным, почти насмешливым. – Наш ковен вобрал в себя тех, кого не успели раздробить и изжить твои предки. Нью-Форест, Салем, Кроатоан… Все их потомки обрели убежище здесь, меж скал и каньонов под крыльями кондоров. Десятки разных традиций слились в одну, как и наша кровь. Пустыня Мохаве долгое время находилась под защитой индейских племен. Здесь по-прежнему царит их магия, а потому охотникам сюда не добраться… Ты исключение.

Коул передернулся от этих слов, не желая связывать себя с теми, о ком говорила Гён и о ком писал его отец в своем дневнике – безжалостные убийцы детей и невинных женщин.

– Я не охотник, – возразил Коул негромко, будто угнетенный чувством вины за то, что не совершал. – Я никогда не убивал ведьм. Я защищаю их.

– Знаю. – Гён мягко улыбнулась, оглянувшись на него. – Иначе даже твой врожденный иммунитет не спас бы тебя от морока. Ведь ты прошел границу не потому, что наше колдовство не действует на таких, как ты… А потому, что ты чист. Даже в несколько раз чище, чем Одри. Не обижайся.

– Какие тут обиды! Я твержу ему это с нашей встречи, – от всего сердца поддержала я, на что Коул раскраснелся, пробубнив нечто себе под нос, что ни я, ни Гён не расслышали.

– Вы никого не забыли? – раздалось позади, и я только сейчас вспомнила о Тюльпане, брошенной за чертой круга.

Держась равнодушно и принюхиваясь к соляному порошку, она сложила руки на груди, возмущенно притопнув.

– Ах да… Гён. – Я неловко почесала затылок и с мольбой взглянула на девочку: – Та ведьма тоже со мной.

– Отлично! Пусть пройдет испытание и отправляется с нами.

– Вот как раз с испытанием могут быть проблемы…

– Ничем не могу помочь, – пожала плечами Гён, запрыгивая на один из самых высоких корней и балансируя на носочках. – Или так, или никак.

– Что же. – Я вздохнула, понимая, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят. – Тебе решать, Тюльпана.

Она переступила с ноги на ногу, задумчиво потирая подбородок, хотя выбор сделала уже давно: он читался в ее глазах – страх и отрицание самой возможности почувствовать себя в ловушке, как несколько месяцев тому назад на чердаке.