Ковен заблудших ведьм - Анастасия Гор (2021)

– Нет, но это было понятно сразу. Такой скользкий тип, как Рафаэль, будет биться за верховенство до последнего. Но если Зои обещала успеть к Самайну, значит, успеет. Я верю в нее.

Сэм отвесил вялый кивок, явно неудовлетворенный моим ответом, и залпом допил содержимое бумажного стаканчика.

– Обалденный лимонад! Правда, забродил маленько, – сказал он, протягивая его мне, уже пустой. На дне блестели пурпурные капли. – Можешь налить еще?

Я скосила на стакан глаза и принюхалась: из него веяло горькими ягодами, ацетоном и марокканской мятой, листики которой прилипли к стенкам. Именно так еще несколько дней после Ламмаса пахло от Диего с Морган, ходивших с ведерком в обнимку. Решив не сообщать, что этот самый «лимонад» недавно положил половину деревни, я переглянулась с Коулом и послушно двинулась в дом за добавкой.

– Трое детей?! Так много?

– За все лето…

– И ты считаешь это победой?!

– По сравнению с тем, что весной пропало пятеро – да, считаю! – Сэм повысил голос, смяв в руке папки, часть которых с космической скоростью листал Коул, будто сканируя их взглядом, а не читая. Я же притихла за углом дома с бутылкой настойки в руках, поняв, что ушла как никогда вовремя, но могу очень невовремя вернуться. – Мы патрулируем школы, сады, площадки… Но на прошлой неделе пропал еще один.

– Тело уже нашли?

– Нет, но, боюсь, это лишь вопрос времени.

– Появились общие приметы у жертв?

– Одному шесть, другому десять… Мальчики, девочки. Хулиганы и паиньки. Американцы и иммигранты. Ему, кажется, абсолютно плевать, кто именно, – главное, чтобы не старше двенадцати лет.

Коул помассировал пальцами виски, раздумывая, и вернул Сэму папки.

– Это хлебные крошки, а не улики. Есть еще что-нибудь?

Сэм переступил с ноги на ногу, будто не знал, стоит ли показывать Коулу. Но все-таки он вынул из кармана скомканную бумажку – в желтых пятнах, обгоревшую и замасленную. Коул дотронулся до нее с омерзением, разворачивая на расстоянии вытянутой руки, чтобы прочитать без очков. Его лицо застыло.

– Что это за дерьмо? – Мне почти не доводилось слышать, как Коул бранится, но после того, что он озвучил, я и сама бы не выразилась лучше: – «Кости-кости. Леденцы. Собираю их в ларцы. Откроешь – выбегут детишки. Сыграем снова в кошки-мышки? Кости – сладость на десерт. Они на карусель мою билет. Ваши косточки я заберу и для крепких снов в подушки их набью. Кости – будущий сервиз. Ваших матерей ждет незабываемый сюрприз! Ведь нет подарка от ребенка краше, чем новая посуда из его коленных чашек».

– Да он у нас поэт, – выплюнул Сэм, пока Коул наворачивал вокруг него круги. – Я нашел это на последнем месте преступления. Не стал класть в вещдоки, решил, вдруг Одри сможет выследить его…

– Я покажу ей. – Коул спрятал записку в карман и вздохнул: – Вырывать у детей кости и выбрасывать их тела на обочину, как фруктовую кожуру… Каким же чудовищем нужно быть?

Сэм отвел глаза и чертыхнулся, сминая пустой бумажный стаканчик в кулаке.

– Не верю, что говорю это, но ты нужен полиции, Коул. Охотник со сверхъестественной чуйкой на гнильцу – вот чего нам не хватает, чтобы наконец покончить с этим уродом!

Коул прикусил нижнюю губу и покачал головой, что-то бормоча в ответ о том, что он нужен здесь, в Завтра, и его долг атташе превыше всего остального. В моих ушах эхом гудело «вырывать у детей кости». Ничего другого я уже не слышала. Поэтому вышла к Сэму с Коулом на ватных ногах и, молча протянув им настойку, оглянулась на деревню.

– Одри, ты куда?