Ковен заблудших ведьм - Анастасия Гор (2021)

– Раньше ты дрожала, – заметил он, превосходя меня в росте не так сильно, как Коул, но все равно значительно, а оттого глядя сверху вниз. – Боялась меня… Должен признать, это будоражило.

– Тебе нравился мой страх?

– Нет, мне нравилось представлять, что ты дрожишь не от страха, а от желания. Ты и твое безраздельное внимание – все, что на самом деле было мне нужно.

Джулиан прижался к моему лбу своим, целуя, вопреки моему возмущенному мычанию. Твердая рука стиснула талию, заставив попятиться и вдавив затылком в каменную стену. Огонь в камине затрещал, подтапливаемый его похотью и моей злостью.

– Сделаешь так еще раз, – процедила я, вперив ладонь ему в щеку, пахнущую терпким лосьоном, – и тебе в морду прилетит заклятие импотенции!

Джулиан поправил воротник рубашки, распаленный украденными поцелуями, но все-таки отстранился.

– Ничего… Пока и этого хватит. У нас еще будет время притереться друг к другу. Я теперь твой Верховный, единственная семья, и тебе никуда от этого не деться. Идем же.

Не замечая, как я держу наготове за спиной пальцы с разрядом магического тока, он сопроводил меня к столу под локоть, а затем отодвинул стул из зеленого бархата, приглашая сесть.

– Неужели твой охотник все еще тебе не наскучил?

– С тем, как успел наскучить мне ты, никто не сравнится.

Я села и вытерла салфеткой губы, испачканные слюной Джулиана. В той, горькой, была та скверна, которой он упрямо пытался меня заразить. Сам Джулс, разумеется, занял место во главе стола, так, чтобы я была по правую руку от него.

Открыв бутылку с вином, он наполнил наши бокалы, а затем смерил стол оценивающим взглядом. Между его бровями пролегла морщинка, слишком хорошо знакомая мне.

– Хм, какой-то скудный выбор… Я ждал от Исаака большего. Нужно обсудить с ним этот вопрос.

– У тебя вообще совести нет? – спросила я, когда мой брат с глупым хихиканьем принялся смаковать во рту «Москато Бьянко». Ого Гипноса, начерченное углем на его человеческой ладони, к счастью, уже стерлось. – Он не прислуга. Он же наш отец…

– Да, и, к сведению, это я предложил для Ферн его кандидатуру в качестве «помощника».

Я передернулась и звякнула вилкой.

– Так это ты подбросил Исааку проклятые часы?!

– Да, но я не знал, что Ферн использует его для убийства новоодаренных ведьм… – поспешил объясниться он.

– А что ты думал?! Что он ей фисташковый латте из «Старбакса» по утрам носить будет?

– Очень мило, что ты так его защищаешь, но спешу напомнить: Исаак не принимал в нашей жизни никакого участия. Он даже не соизволил обнять меня при встрече!

– Это ты так обиделся на него, значит? – продолжила свирепствовать я, кинув на стол салфетку. – Очень по-взрослому!

– Замолчи и ешь.

Это прозвучало отнюдь не как просьба. Джулиан всадил вилку в баранью грудку, плавающую в подливе, будто копье в подбитого зверя. Его настроение напоминало переключатель: туда-сюда, щелк-щелк. Понимая, что лучше сбавить обороты, я послушно взялась за приборы.

Сказать, что у меня не было аппетита, – значит ничего не сказать. Но, напомнив себе, что физически я не ела ничего целый месяц, я засунула в рот кусочек окорочка. Джулиан одобрительно кивнул, подливая нам еще вина, хотя я едва сделала пару глотков. Зато он высушил почти бутылку и ничуть не опьянел. Лишь его кожа сделалась горячее, когда он, не стерпев приличий, потянулся к моей голой коленке под дубовым столом.

– Извините, что опоздал. Под сонными чарами, оказывается, так сладко спится!

Бодрый голос Коула заглушил потрескивание камина и тяжелое дыхание Джулиана над моим ухом. Подобное мне уже доводилось испытывать тогда в баре, когда они встретились в первый раз, – смесь согревающего облегчения и леденящего ужаса. Пускай теперь Джулиан не мог тронуть Коула по условиям договора, я не сомневалась: он придумает иной способ растоптать его. Фантазии моему брату всегда было не занимать.