Только (не)любовь - Агата Чернышова (2020)

— Ты говоришь так, будто где-то подслушала моё мнение. Это так? — спросил Яр, потрепав меня по щеке. — Шучу, конечно. Но это и впрямь для меня чудо. Приятно смотреть с тобой в одну сторону.

— А если я забеременею раньше, чем нашему браку исполнится четыре года? — внезапно мне вспомнилось условие брачного договора.

Яр пожал плечами, будто речь шла о пустяке:

— Как скажешь, снежная. Если хочешь, то рожай. Я бы этого хотел, даже больше, чем мог от себя ожидать, но приму любое твоё решение. А брачный контракт, это так. Он ведь не имеет юридической силы, потому что противоречит закону. Я в любом случае признаю всех детей, которых ты мне родишь.

От его слов, сказанных нарочито небрежным и шутливым тоном, у меня защемило сердце. Нахлынувшая нежность заставила меня поцеловать Яра, взъерошив его волосы.

По прилёту домой нас встретила его мать, цепким взглядом определившая ещё в аэропорту, что мы стали настоящей семейной парой.

— Я всё чаще думаю, что Алексей предвидел всё это. Наверное, он сейчас рад, что всё получилось, как он распланировал, — подмигнула мне свекровь, когда мы оказались на кухне Яриной квартиры. Я готовила чай, а Ольга Денисовна занималась распаковкой нарезки сыров и колбас.

— Мы пока не торопим события, — смущённо произнесла я, бросив взгляд на мужа, открывающего в зале бутылку шампанского.

К счастью, свекровь никогда не намекала на то, чтобы мы позаботились о продолжении рода. Со временем и остальные члены семьи приняли меня, как жену Ярослава, и больше не делали никаких намёков на фиктивность отношений.

Я нашла общий язык почти со всеми, наверное, кроме Кости и его матери. По выражению их лиц всегда было видно, что глядя на меня, они считают только упущенную выгоду.

Настя недолго повстречалась с племянником покойного супруга, и уже через пару лет мы с Яром присутствовали на её свадьбе с крупным бизнесменом. Хотя за три месяца до этого вдова отца закрутила роман с сыном того, кто сейчас брал её в жёны. Некоторым молодым девушкам (я всё равно считаю дам до тридцати пяти девушками) проще жить с мужчинами гораздо старше себя.

А ещё через год у Платона появился маленький братик. Настя попросила меня быть крёстной, но я вежливо отказалась. Во-первых, не была столь религиозной, а во-вторых, не знала, как обращаться с детьми. Своих у нас с Яром пока не было.

Эльвира Алексеевна, сестра отца, даже пыталась намекать на возможные проблемы с моим здоровьем, но я быстро пресекла подобные разговоры. Нам с мужем было просто не до детей.

Мы наслаждались общением друг с другом, вместе совершали поездки, я открыла цветочный магазин и стала соучредителем благотворительного фонда для детей и взрослых с пороками сердца.

Четыре года, отмеренных нам с Яром по завещанию отца, истекли. Мы получили все причитающиеся деньги, притёрлись друг к другу и стали ещё ближе. Я чувствовала мужа, как продолжение себя. И вот тогда Яр и завёл разговор о ребёнке. Мол, как считаешь, мы готовы?

Я не была в этом уверена, но тянуть дальше причин больше не было. И согласилась, отказавшись от предохранения. Мы с мужем решили поехать в Париж, к слову, он оказался совсем не тем романтическим городом, воспетым в старых фильмах и книгах, но беременность всё не наступала.

Пришла пора обратиться в специализированные клиники. Мы посетили много различных учреждений, даже в Израиле побывали, но ответа, почему не наступает беременность, не получили. Мы оба были здоровы. Все врачи сошлись на том, что имеет место быть какая-то индивидуальная несовместимость.

Яр лишь пожимал плечами и уверял, что это ничего не меняет.

— Я не смотрю на женщину рядом, как на инкубатор. Мне важна она, а не дети, — произносил он всякий раз, когда я заводила эту тему, и нежно целовал в губы.

Ссора по этому поводу случилась лишь однажды: когда я завела разговор об усыновлении.