Самодовольный мистер Костюм - Киланд Ви, Уорд Пенелопа

— Как она? — спросил он

Мое сердце болело за него.

После завершения звонка, я молчала несколько минут, давая ему немного времени. Продолжая лежать спиной к нему, я заговорила:

— Ты в порядке?

Грэхем обнял меня сзади и поцеловал плечо.

— Все хорошо. Прости за это. Она звонила, чтобы договориться о тесте ДНК.

Я повернулась к нему лицом.

— Она все еще в тебя влюблена.

— Не уверен, что Женевьева способна любить.

— Она красивая.

— Она тебе в подметки не годится.

— Она умная.

— Я гораздо умнее.

Это заставило меня улыбнуться. И я улыбалась до тех пор, пока не вспомнила еще кое-что о Женевьеве, в чем она меня превосходила.

— Она была твоей невестой.

— Без обязательств, по большей части я просто подарил украшение.

Я не знала, откуда это во мне, моя темная мазохистская сторона, наверное.

— Ты вставал на одно колено и делал ей предложение?

— Сорайя…

— Мне нужно знать.

— Зачем?

— Без понятия. Просто нужно.

— На самом деле, не делал. Это было больше похоже на деловую сделку, а не на что-то романтическое. Я отвел ее в «Тиффани», и она выбрала себе кольцо.

— Ох.

— Когда мы расстались, бабуля не была удивлена. Однажды за ланчем она спросила меня, почему я не отдал Женевьеве ее обручальное кольцо. Честно говоря, эта мысль никогда не приходила мне в голову. Бабуля дала мне свое кольцо, когда мне исполнился двадцать один год, и сказала, что оно принадлежит той, кому я однажды отдам свое сердце. Кольцо бабушки было маленьким и простым. Пока наши с Женевьевой отношения не закончились, и бабуля не указала мне на очевидное, я не понимал всей важности. Я просто знал, что, выбирая между маленьким кольцом, которое значило для меня так много, и сверкающим камнем, Женевьева предпочтет этот камень. И этого оказалось достаточно, чтобы не отдавать ей кольцо бабушки. Но я не мог перестать думать, как красноречиво это говорило о том, кем Женевьева была.

— Вау. Она кажется реальной чертовой сукой.

Грэхем рассмеялся. Было приятно слышать этот звук.

— Вот, что я люблю в тебе, Сорайя. Что видишь, то и говоришь. Первый раз, когда ты так сделала со мной, я был взбешен, но также чертовски возбудился.

Я обняла его руками за шею и развратно улыбнулась.

— Ты Самодовольный мистер Костюм, который не может даже запомнить имя своего секретаря.

Грэхем прищурился, но быстро все понял. Он прижался губами к моей шее.

— Продолжай.

— Большую часть времени ты даже не замечаешь людей вокруг себя.

— Правда? — хрипло спросил он, покусывая мою кожу и оставляя влажную дорожку по пути к уху.

— Ты считаешь, что женщины должны раздвигать ноги только из-за твоего внешнего вида.

Он ласкал мое тело, опускаясь ниже, пока не добрался до обнаженных бедер. Подталкивая, чтобы я развела ноги, Грэхем произнес прямо мне в ухо:

— Раздвинь ножки для меня, Сорайя.

Я пыталась сопротивляться. Действительно пыталась. Но этот голос…

— Раскройся для меня, Сорайя. Мне нужно услышать, как ты стонешь мое имя.

— Ты так уверен, что сможешь… — Он спустился ниже на кровати, расположив свои плечи у меня между ног. Я была уже мокрой, и его теплое дыхание прямо там послало огонь через все мое тело. Я быстро раздвинула ноги.

* * *

После полудня вся уверенность в наших отношениях, поселившаяся сегодня утром, уже начала исчезать. Ида заставила меня бегать по ее поручениям с самого ланча. В банке передо мной в очереди стоял мужчина с дочкой. Она, наверное, была того же возраста, что и Хлоя. Когда я ехала на седьмом поезде в салон печати, напротив меня сидела пара. Их дочь держалась за поручень и крутилась вокруг него. Для них это, возможно, было не значительным, но для меня… Я видела счастливую семью. Всюду, куда я смотрела, были напоминания об этом.