Королева мести - Джоан Швейгарт (2003)

Смелость Эдеко подняла мне настроение, и я поймала себя на том, что напеваю, разнося и накрывая столы вместе с другими слугами. Вошли римляне, и, когда каждый из них падал перед Аттилой на пол, вождь гуннов приветствовал его по имени. Я слышала, как он назвал Максимуса и несколько других имен, мне не знакомых, но имени Бигилы произнесено не было. И мне представилось, что Бигила сидит где-то, скованный цепью, скорее всего, за пределами города. После короткого приветствия римлянам и представления Эскам Аттила кивнул, дав охранникам знак привести Зерко. Позже, когда гном надоел гостям, Аттила кивнул снова, и Зерко быстро вытолкали прочь. И снова кивок Аттилы, и три его сына встали и запели уже знакомую мне песнь хвалы вождю гуннов. Но в отличие от куплетов девушек и женщин, в которых те сравнивали Аттилу с солнцем, луной и звездами, в песне сыновей звучали слова о его битвах и победах.

Меня удивило, что мальчики, так редко исполнявшие песни, оказывается, умели их сочинять. Сыновья Аттилы стали петь о нападении на Римскую империю, том, как во время него погибло много римлян. И тут я поняла, зачем они поют. Римляне попались на эту уловку. Некоторые из них не выдержали и заплакали в открытую, а Аттила сидел неподвижно и смотрел прямо перед собой. Уголки его губ чуть заметно подрагивали. Глядя на него, я ощутила прилив ненависти, и мое хорошее настроение тут же улетучилось.

* * *

— Вот этого я совсем не ожидала! — воскликнула я, когда позже Эдеко пришел ко мне в хижину с подносом еды. Я быстро вскочила, чтобы забрать у него свой ужин.

— Считай, что я — твой личный слуга, — пробурчал он.

Я поставила поднос рядом с лампой и оглянулась на Эдеко. К моему величайшему изумлению, он выглядел совершенно серьезно. Я заставила себя рассмеяться.

— Тогда я приказываю тебе присесть и разделить со мной вино, — сказала я.

Эдеко сел, но продолжал смотреть на меня внимательно и грустно. Я не понимала этого мужчину. Мне вспомнилась жемчужина, которую он мне подарил, и клятва, которую я дала себе, принимая это морское сокровище.

— А где Бигила?

Эдеко вздохнул, отломил кусочек от хлеба, лежащего на подносе, покрутил в пальцах и положил на место.

— Вчера вечером, после разговора с тобой, я вернулся в лагерь Аттилы. Он велел мне отправляться к римлянам и привести их к нему. Мне пришлось разбудить послов. Потом я стоял возле шатра Аттилы, когда он разговаривал с ними о письме Феодосия. Аттила ни слова не сказал о заговоре, а когда они выходили, я сделал то, что мне было приказано: отвел Бигилу в сторону и велел возвращаться в Константинополь за пятьюдесятью мерами золота. Так что, отвечая на твой вопрос, я могу сказать, что Бигила сейчас находится где-то между городом Аттилы и Восточной империей.

Эдеко наблюдал, как я ела. Решив, что он, должно быть, голоден, я протянула тарелку ему, но Эдеко лишь покачал головой.

— А кто были все эти римляне? — спросила я. — Их оказалось гораздо больше, чем ты говорил.

Эдеко еще раз вздохнул, но так, будто его уже не интересовала римская интрига. Потом он встал, взял одну из шкур за моей спиной и расстелил ее. Когда Эдеко прилег, опершись на согнутую в локте руку, я решила, что он либо болен, либо устал.

— Кое-кто из этих людей приехал из Западной империи, чтобы обсудить с Аттилой свои дела. Судя по всему, они не ожидали встретить здесь соотечественников, и когда увидели друг друга, то не удержались от расспросов. Мы разместили их всех в одном из домов внутри двора Онегиза. Этот дом окружен нашими людьми, и мы уверены, что сможем узнать много полезного.

Я внимательно рассматривала лицо Эдеко — мне показалось, что он сказал мне гораздо больше, чем хотел.

— А что за дело было у римлян из Западной империи к Аттиле? — спросила я дрожащим голосом.

Эдеко посмотрел на меня.