Кровавая королева - Сьюзен Кинг

— Сердце, — пробормотала Биток, пропихивая руку за шиворот Мэв, чтобы посчитать удары. — Колотится очень быстро и неритмично. — Она осторожно похлопала Мэв по щекам, зовя ее по имени. Голова кормилицы упала мне на руку, и я обняла ее, чувствуя, что и у меня сердце готово выскочить из груди.

— У меня есть лекарства, которые могут ей помочь, — и Биток, вскочив, выбежала из зала, оставив бездыханную Мэв в моих объятиях. Я кинула испуганный взгляд на Дростана, затем на своего мужа.

Бледный как полотно Макбет сидел за столом, наклонившись вперед. Руари схватил его в тот самый момент, когда у него началась рвота. Мэв тяжело оседала в моих объятиях, и Дростан помог мне опустить ее на пол. Губы ее посинели, руки стали влажными.

— Принеси ей какого-нибудь крепкого вина из наших запасов, — крикнула я Элле. — Скорей! — Я не знала, что еще можно сделать, и надеялась, что вино поможет ей продержаться до возвращения Биток.

Даже я понимала, что она дышит слишком быстрой слишком поверхностно. Дростан положил ей руку на лоб и что-то зашептал, и я поняла, что он читает отходную молитву.

— Я здесь, я рядом, — прошептала я и почувствовала, как пальцы кормилицы дернулись в моей руке. Я повернулась к Макбету, но не увидела его, ибо он был окружен своими воинами. Потом Мэв захрипела и затихла.

Ее не стало. Не разжимая своих объятий, я принялась качать ее, напевая колыбельную, которую она так часто пела мне и другим детям, только теперь я исполняла ее для того, чтобы помочь отлетающей душе.

Вместе с Дростаном мы накрыли ее чьим-то плащом. И когда я поднялась на ноги, глаза мои были сухими, и лишь черная бездна разверзалась в душе.

Обернувшись, я увидела, как Руари и еще один телохранитель выносят из зала моего мужа. Я бросилась вслед за ними, наткнувшись по дороге на Биток, которая бежала мне навстречу со своими склянками.

— Мэв умерла, — сказала я. — Попробуй найти какое-нибудь противоядие.

Я обматывала голову Макбета мокрыми полотенцами, когда его рвало, и держала его за руку, когда он вновь откидывался на подушки, — это единственное, что я могла сделать. Луна пересекла небо, и за окном забрезжил рассвет, а мой муж продолжал слабеть. Он дрожал, покрытый холодным потом, губы у него высохли, а сердце иод моей рукой стучало, как кузнечный молот. Биток принесла все свои снадобья, и мы с Дростаном начали поить ими Макбета. Глоток одного, глоток другого. Отец Осгар молился, стоя на коленях, а затем встал, чтобы оказать нам практическую помощь, ибо он был хорошим человеком.

И тут я поняла, что все наши усилия напрасны, и лишь один человек может помочь нам. И тогда я ринулась искать Ангуса и Руари.

— Езжайте на север, — приказала я, — и привезите Катриону.

И они уехали, мрачные и подавленные.

— Я знаю, что ты дала ему все противоядия, которые у тебя были, но что это за яд? — шепотом спросила я Биток, стоя в коридоре у дверей спальни. Элла, убрав тело Мэв — а ей вряд ли когда-либо приходилось заниматься более тяжелым делом, — теперь вместе с отцом Осгаром сидела возле моего мужа.

— Думаю, это то, что называется цветком фей, — ответила Биток. — В маленьких дозах помогает людям со слабым сердцем, а в больших является сильным ядом. И что-то еще. Но что именно, я не знаю.

Я видела, что она не уверена, удастся ли Макбету выжить.

— А почему он подействовал на Мэв и Макбета, а на остальных нет? И кто мог…

— Дункан, — ответил Дростан, выходя из-за угла. — Думаю, король специально это сделал. Он послал меня, чтобы я преподнес смертельный яд тебе и твоему мужу. И я никогда не прощу себе этого, впрочем, как и Дункану.

— Ты ни в чем не виноват, — заметила Биток.

Но Дростан покачал головой: