Экстремальная археология - Артем Каменистый (2021)

– Это кто такой?

– А тебе зачем знать? – мрачно спросила Куба. – Все шпионишь за нами, да?

– Нет, я не шпион. Просто интересно. Может, он мне понравился?

– Мужиков любишь? Какая жалость, а я уж думала с тобой шуры-муры закрутить.

Как ни тяжело такое заявлять женщине, но я отыскал в себе силы:

– Знаете что, уважаемая Куба? Когда смотрю на вас, действительно начинаю думать о мужчинах с симпатией.

– Ты мне зубы тут не заговаривай. Бобо, отведи шпиона назад. Попытается убежать, задуши и в канал скинь. А я тут с Лютым парой слов перекинусь. Скоро буду.

Старуха долго сверлила меня своим самым коронным взглядом. Так долго, что я, глядя в ответ, не удержался и зевнул.

Это наконец подтолкнуло ее к началу очередного разговора:

– Знаешь, что я сейчас хочу сделать?

– Наконец-то меня накормить?

Я всерьез спросил. Есть хотелось так сильно, что вот-вот, и взвою. А между тем вопрос с питанием так и оставался открытым, что волновало все сильнее и сильнее.

Даже прошлой зимой, когда нас с Мелконогом хобгоблины загнали на обледенелую скалу, разбив перед этим до нулевой прочности все мои умертвия, я голодал не так долго. Сумели разобраться с проблемой за одну ночь и утро.

У меня молодой организм, отягощенный горой навыков и атрибутов. Мне необходимо питаться полноценно.

Старуха покачала головой:

– Нет, Гер, я скорее гадюку своей пустой грудью покормлю, чем тебя, змееныша ингарметовского. Как же хорошо нам жилось, пока знать не знала о твоем существовании. Вот и думаю: а может, и правда тебя утопить? Воды в канале много, а Бобо хороший мальчик, он порадуется такому. Сафи только жаль, огорчится. Ты ей понравился. Она же помешана на Ингармете, а ты его шпион. Ну да, девочки, тем более такие мелкие, головой думать не умеют. Вот повзрослеет и поймет, что ты не человек, ты сама чума.

– Я не чума, я наоборот. Я даже доказать это могу.

– Что ты можешь доказать? Да ты хоть знаешь, что нам тебя даже топить не придется? Подклановые шавки сильно интересуются, не видел ли кто в городе паренька, на тебя похожего. Говорят, с корабля такой свалился. Как там его… с «Зеленой чайки». Мешок черного риса за него обещают дать. А мешок риса – это очень много риса. Сейчас время такое, что и за жменю убить могут, а уж за мешок-то…

Куба откровенно привирала. Сомневаюсь, что команда «Чайки» не поверила в мою смерть. Спектакль выглядел красиво и правдоподобно: тварь, вылетающая из воды; я на ее пути; кровавый фонтан; и вот уже мы оба скрываемся в пучине морской. Искать после такого зрелища выжившего – это как-то чересчур оптимистично.

Разве что те, кто держит город, что-то заподозрили. Или сопоставили с отчетами стражи на стенах. Там ведь прекрасно видели, как красиво я на берег выбираюсь. Но это маловероятно, по-моему, они больше о пари думали, чем обо мне.

Старуха между тем продолжала:

– Я и сама не знаю, почему до сих пор тебя не сдала. Мы, живущие здесь, своих не выдаем. Но ты никакой не свой, ты чума залетная, а мешок риса – это мешок риса. Если поторговаться, если сказать, что шпион у нас живой сидит, может, и добавят чего-нибудь. Вот почему ты до сих пор не у стражи? А? Я ведь и рис получу, и Лентам радостно будет, что тебя сдали. Почему ты еще здесь? И почему сбежать не пытаешься? Тебя ведь не держали, ты сто раз мог уйти. Отвечай давай! И хватит уже мне честные глаза показывать, бесстыжее ты создание!

Да уж, серьезно завелась, шуточками тут не отделаешься. Придется отвечать серьезно.